Такимъ образомъ экономическая сила этого класса общества доставила ему политическое значеніе, а просвѣщеніе выработало политическую программу. Если въ Россіи нѣтъ господствующаго капиталистическаго производства, то нѣтъ и класса, подобнаго либеральной европейской буржуазіи, нѣтъ естественной опоры политической свободѣ. Насколько можно судить по нѣкоторымъ явленіямъ настоящаго — возможно, что кромѣ рабочаго слоя у насъ въ будущемъ образуется классъ крупныхъ поземельныхъ собственника и кулака скупщика. Какъ тѣ, такъ и другіе, основывая свое экономическое вліяніе на грубой эксплуатаціи народа, не чувствуютъ надобности въ помощи науки. Поэтому они не стоятъ особенно за просвѣщеніе и изъ нихъ не можетъ образоваться сословіе идущее впереди вѣка. Ихъ политическое развитіе никогда не возвысится надъ среднимъ уровнемъ страны, ихъ некритическая мысль никогда не будетъ поражаться отсталыми формами дѣйствительности, они не образуютъ изъ себя партіи, сильной экономически и страстно стремящейся къ осуществленію своихъ политическихъ идеаловъ. Существующая власть не будетъ имѣть въ обществѣ противника, который бы вынуждалъ ее на уступки либерализму; эти уступки власть можетъ сдѣлать добровольно, но свобода общества и въ этомъ случаѣ будетъ фиктивна, ибо также легко изорвать клокъ бумаги, «хартію свободы» какъ подарить его.
Не имѣя солиднаго противника въ обществѣ, наша власть можетъ не опасаться тѣхъ факторовъ прогресса, съ которыми вели непрестанную войну западно-европейскія правительства. Мы укажемъ лишь на одинъ изъ нихъ — свободу печати. Она опасна для правительства въ тѣхъ случаяхъ, когда въ обществѣ есть элементы, способные организоваться въ партію сильную экономически (ибо безъ матеріальной силы нѣтъ и политической). А такъ какъ въ русскомъ обществѣ — кромѣ утрачивающаго свое значеніе дворянства и пріобрѣтающаго экономическое вліяніе невѣжественнаго кулачества — существуетъ только народъ, активная политическая роль котораго еще очень далеко впереди, то наша власть можетъ безъ всякаго опасенія пользоваться свободой слова, — единственнымъ орудіемъ дѣйствительнаго контроля надъ своими подчиненными и единственнымъ средствомъ знать истинное положеніе дѣлъ при существующемъ и еще надолго исключительно возможномъ государственномъ устройствѣ Россіи.
И такъ, намъ кажется, что благодаря невозможности развитія въ Россіи капиталистическаго производства, европейскій конституціонный либерализмъ теряетъ у насъ свое значеніе, и
