Въ пяти метрахъ отъ меня появилась какая-то тѣнь, мелькнула и опустилась на дно.
— Акулы! мелькнула у меня мысль.
Нѣтъ, это не акула. Это былъ человѣкъ, живой человѣкъ, индѣецъ, жемчуголовъ, бѣднякъ, котораго вѣроятно нужда принудила начать ловлю раньше. Я видѣлъ дно его лодки, прикрѣпленной къ скалѣ въ нѣсколькихъ футахъ надъ его головою. Онъ то погружался, то выплывалъ. Между ногъ онъ сжималъ камень, обточенный конусомъ и привязанный къ лодкѣ; этотъ камень помогалъ ему быстрѣе опускаться въ глубину.
— Снарядъ не замысловатый! подумалъ я.
Опустившись на дно, метровъ на пять глубины, онъ кидался на колѣни и торопливо совалъ въ свой мѣшокъ попадавшіяся подъ руку раковины, потомъ выплывалъ, опоражнивалъ мѣшокъ, вытягивалъ камень и снова начиналъ туже операцію, продолжавшуюся всего секундъ тридцать.
Этотъ человѣкъ не видалъ насъ. Мы притаились за выступомъ скалы. Да бѣдняку и въ голову не могло придти, что люди, живые люди, находятся подъ водою и наблюдаютъ за нимъ.
Много разъ онъ погружался и выплывалъ, выплывалъ и погружался. Онъ не захватывалъ больше десятка перловокъ за разъ, потому что ихъ надо было вырывать изъ скалы, къ которой они крѣпко пристали волоконцами.
И сколько этихъ перловокъ было пустыхъ!
Я внимательно за нимъ слѣдилъ. Онъ все нырялъ благополучно. Я уже начиналъ освоиваться съ этимъ ныряньемъ и успокоиваться, какъ вдругъ индѣецъ, стоявшій на колѣняхъ, содрогнулся, вскочилъ и хотѣлъ выплыть.
Я понялъ его испугъ. Гигантская тѣнь появилась надъ головой несчастнаго ловца. Это была огромная акула. Она плыла прямо на него съ отверстой пастью.
Я онѣмѣлъ отъ ужаса и словно приросъ на мѣстѣ.
Страшная тварь какъ бы нѣсколько пріостановилась, а затѣмъ ринулась на индѣйца. Индѣецъ успѣлъ отскочить въ сторону и увернулся отъ зубовъ. Но она хватила его хвостомъ въ грудь и онъ упалъ.
Все это совершилось въ нѣсколько мгновеній. Акула направилась снова на индѣйца, перевернулась на спину…
