натѣ. Какъ только могъ, я постарался, чтобы о моей болѣзни стало извѣстно всему населенію дома. Въ первый день болѣзни я дважды вызывалъ врача, и на второй день опять его вызвалъ черезъ прислугу.
Въ концѣ третьяго дня, сильно волнуясь, я приступилъ къ выполненію моего плана, такъ какъ медлить было нельзя.
Все вышло очень удачно и въ толпѣ у находящагося невдалекѣ отъ нашего дома бывшаго Маріинскаго театра, я замелъ всѣ возможные слѣды.
Точно на мое счастье мела неистово мятель и я съ трудомъ разыскалъ въ условленномъ мѣстѣ того извозчика, который долженъ былъ доставить меня на квартиру, гдѣ меня ждали. Тамъ я переодѣлся въ подходящій для побѣга костюмъ и мы втроемъ на крестьянскихъ саняхъ покатили, несмотря на мятель, рѣзвой рысью. Оба моихъ спутника меня весьма удивили и поселили во мнѣ большое къ нимъ подозрѣніе. Когда я переодѣвался, то переложилъ свой браунингъ изъ кармана шубы въ карманъ полушубка. Одинъ изъ проводниковъ, наблюдавшій за моимъ переодѣваніемъ сказалъ: „Это вы бросьте. У насъ своихъ машинокъ, довольно, а вамъ это совершенно лишнее. Если васъ схватятъ съ оружіемъ — пишите пропало, а безъ оружія еще, можетъ, и подышите“.
Я запротестовалъ, такъ какъ лишній выстрѣлъ никогда не мѣшаетъ въ такихъ случаяхъ.
„Ну, не говорите такъ“, — дѣловито отвѣтилъ мнѣ мой проводникъ, — „вотъ именно, вы всѣ, не „спецы“ (спеціалисты), можете сдѣлать не нужный выстрѣлъ. Съ однимъ такимъ стрѣлкомъ мы чуть не влипли. Впрочемъ, если не вѣрите намъ, такъ мы доставимъ васъ обратно въ городъ, а съ машинкой ни за что не повеземъ. Такое у насъ правило“.
Дѣлать было ничего; я уже сдѣлалъ прыжокъ въ неизвѣстность и, если меня хотѣли предать, то все равно уже выхода не было.
„Чортъ съ нимъ, будь что будетъ“, — и мы покатили…
Въ лѣсу казалось, что мятель подтихла и, слава Богу, совсѣмъ стемнѣло. Валенки мягко ступали по наметанному свѣжему снѣгу. У самой опушки лѣса мы взяли чуть въ сторону и мои проводники разгреб-
