Бунтовщики тѣмъ временемъ подходили къ господской усадьбѣ.
Старый Монгъ, вмѣстѣ съ женой своей, мужественно встрѣтилъ ихъ у воротъ.
— Дѣти мои!—кротко обратился онъ къ приближавшимся людямъ;—бросьте свои колья и дубины и выслушайте меня. Я много виноватъ передъ вами и не хочу оправдываться. Чтобы удержать васъ отъ ненужной жестокости и насилія, скажу вамъ только, что я вполнѣ сознаю свои вины и отъ всего сердца желаю загладить ихъ. Я былъ слѣпъ, я не понималъ прежде, какъ неразумно и несправедливо я поступалъ съ вами, и въ этомъ вся бѣда. Но сегодня чудесный случай открылъ мнѣ глаза. Я понялъ свои заблужденія, уразумѣлъ заповѣдь Божію, какъ люди должны жить по правдѣ, и въ чемъ заключается истинное счастье.
— Не вѣрьте ему!—крикнулъ кто-то изъ толпы;—что онъ насъ морочитъ, сказки намъ сказываетъ? Онъ небылицы выдумываетъ, хитритъ да глаза намъ отводитъ, а мы и уши развѣсили. Какой тамъ чудесный случай! Узналъ, что мы не хотимъ больше терпѣть отъ него обиды и притѣсненія, вотъ и струсилъ. Навѣрное, сыновей своихъ послалъ къ сосѣдямъ за подкрѣпленіемъ; а пока они не вернутся, думаетъ баснями насъ позабавить, чтобы протянуть время.
— Пожалуй, оно и правда,—подтвердилъ другой;—развѣ имъ можно вѣрить? Мало они насъ обманывали да прижимали? Никакой жалости къ намъ не было, а тутъ вдругъ; „дѣти мои!“ Какія мы ему дѣти? и что онъ намъ за отецъ? Онъ нашъ хозяинъ и притѣснитель, а мы его батраки подневольные. Пусть и онъ никакой жалости не ждетъ отъ насъ. Что намъ церемониться съ нимъ? Сказывай, куда скрылись твои сыновья? Куда ты ихъ послалъ?
— Ничего больше я не буду говорить съ вами,—отвѣтилъ Монгъ;—если вы не вѣрите тому, что я вамъ сказалъ, значитъ, не повѣрите и тому, что я вамъ скажу вновь. Дѣлайте со мной, что хотите. Вотъ вамъ ключи отъ моихъ кладовыхъ.
Такая покорность обезоружила нападавшихъ. Вмѣсто того, чтобы убить Монга, какъ они намѣревались вначалѣ,
Бунтовщики тем временем подходили к господской усадьбе.
Старый Монг, вместе с женой своей, мужественно встретил их у ворот.
— Дети мои! — кротко обратился он к приближавшимся людям; — бросьте свои колья и дубины и выслушайте меня. Я много виноват перед вами и не хочу оправдываться. Чтобы удержать вас от ненужной жестокости и насилия, скажу вам только, что я вполне сознаю свои вины и от всего сердца желаю загладить их. Я был слеп, я не понимал прежде, как неразумно и несправедливо я поступал с вами, и в этом вся беда. Но сегодня чудесный случай открыл мне глаза. Я понял свои заблуждения, уразумел заповедь Божию, как люди должны жить по правде, и в чём заключается истинное счастье.
— Не верьте ему! — крикнул кто-то из толпы; — что он нас морочит, сказки нам сказывает? Он небылицы выдумывает, хитрит да глаза нам отводит, а мы и уши развесили. Какой там чудесный случай! Узнал, что мы не хотим больше терпеть от него обиды и притеснения, вот и струсил. Наверное, сыновей своих послал к соседям за подкреплением; а пока они не вернутся, думает баснями нас позабавить, чтобы протянуть время.
— Пожалуй, оно и правда, — подтвердил другой; — разве им можно верить? Мало они нас обманывали да прижимали? Никакой жалости к нам не было, а тут вдруг; «дети мои!» Какие мы ему дети? и что он нам за отец? Он наш хозяин и притеснитель, а мы его батраки подневольные. Пусть и он никакой жалости не ждет от нас. Что нам церемониться с ним? Сказывай, куда скрылись твои сыновья? Куда ты их послал?
— Ничего больше я не буду говорить с вами, — ответил Монг; — если вы не верите тому, что я вам сказал, значит, не поверите и тому, что я вам скажу вновь. Делайте со мной, что хотите. Вот вам ключи от моих кладовых.
Такая покорность обезоружила нападавших. Вместо того, чтобы убить Монга, как они намеревались вначале,
