конкретное общее, имѣющее въ немъ самомъ моментъ частности и внѣшности, и которое поэтому есть дѣятельность, стремленіе отталкивать себя отъ самого себя. Понятіе, какъ цѣль, есть, конечно, нѣкоторое объективное сужденіе, одно опредѣленіе котораго есть субъектъ, т.-е. конкретное понятіе, опредѣленное черезъ себя самого, а другое — не только предикатъ, но и внѣшняя объективность. Но отношеніе цѣли не есть еще потому нѣкоторое рефлектирующее сужденіе, разсматривающее внѣшніе объекты лишь съ точки зрѣнія нѣкотораго единства, какъ будто какой-то разсудокъ далъ ихъ н'а потребу нашей познавательной способности; оно есть въ себѣ и для себя сущее истинное, судящее объективно и абсолютно опредѣляющее внѣшнюю объективность. Отношеніе цѣли есть тѣмъ самымъ нѣчто большее, чѣмъ сужденіе, оно есть умозаключеніе самостоятельнаго свободнаго понятія, совпадающаго съ самимъ собою черезъ объективность.
Цѣль оказалась третьимъ относительно механизма и химизма; она есть ихъ истина. Такъ какъ она сама находится еще внутри сферы объективности или непосредственности цѣлостнаго понятія, то она еще причастна внѣшности, какъ таковой, и ей противостоитъ нѣкоторый объективный міръ, съ коимъ она соотносится. Съ этой стороны механическая причинность, объемлющая собою вообще и химизмъ, является передъ этимъ отношеніемъ цѣли, которое внѣшне, но подчиняетъ себѣ ее (причинность), снятою въ себЬ и для себя. Что касается ближайшаго за симъ отношенія, то механическій объектъ, какъ непосредственная цѣлостность, безразличенъ къ своему опредѣленію, а тѣмъ самымъ и къ тому, чтобы быть опредѣляющимъ. Эта внѣшняя опредѣленность теперь доразвилась до самоопредѣленія, и тѣмъ самымъ отнынѣ положено въ объектѣ лишь внутреннее или, что то же самое, лишь внѣшнее понятіе; цѣль есть ближайшимъ образомъ само это внѣшнее относительно механизма понятіе. Такимъ образомъ и относительно химизма цѣль есть самоопредѣляющее, которое возвращаетъ обусловливающее его внѣшнее становленіе опредѣленія къ единству понятія. Отсюда явствуетъ природа подчиненія обѣихъ предыдущихъ формъ объективнаго процесса; то другое, которое было для нихъ безконечнымъ прогрессомъ, есть ближайше внѣшнимъ образомъ положенное для нихъ понятіе, которое и есть цѣль; субстанція есть не только понятіе, но и внѣшность есть существенный для нихъ, составляющій ихъ опредѣленность моментъ. Механическая или химическая техника по характеру своему — быть опредѣленною извнѣ — сама предлагаетъ еебя на службу отношенію цѣли, которое теперь и должно быть разсмотрѣно ближе.
А.
Субъективная цѣль.
Въ центральности объективной сферы, которая есть безразличіе къ опредѣленности, субъективное понятіе ближайшимъ образомъ вновь нашло и положило отрицательный объединяющій пунктъ; въ химизмѣ же — объективность опредѣленій понятія, только черезъ которую оно положено,
конкретное общее, имеющее в нём самом момент частности и внешности, и которое поэтому есть деятельность, стремление отталкивать себя от самого себя. Понятие, как цель, есть, конечно, некоторое объективное суждение, одно определение которого есть субъект, т. е. конкретное понятие, определенное через себя самого, а другое — не только предикат, но и внешняя объективность. Но отношение цели не есть еще потому некоторое рефлектирующее суждение, рассматривающее внешние объекты лишь с точки зрения некоторого единства, как будто какой-то рассудок дал их н'а потребу нашей познавательной способности; оно есть в себе и для себя сущее истинное, судящее объективно и абсолютно определяющее внешнюю объективность. Отношение цели есть тем самым нечто большее, чем суждение, оно есть умозаключение самостоятельного свободного понятия, совпадающего с самим собою через объективность.
Цель оказалась третьим относительно механизма и химизма; она есть их истина. Так как она сама находится еще внутри сферы объективности или непосредственности целостного понятия, то она еще причастна внешности, как таковой, и ей противостоит некоторый объективный мир, с коим она соотносится. С этой стороны механическая причинность, объемлющая собою вообще и химизм, является перед этим отношением цели, которое внешне, но подчиняет себе ее (причинность), снятою в себЬ и для себя. Что касается ближайшего за сим отношения, то механический объект, как непосредственная целостность, безразличен к своему определению, а тем самым и к тому, чтобы быть определяющим. Эта внешняя определенность теперь доразвилась до самоопределения, и тем самым отныне положено в объекте лишь внутреннее или, что то же самое, лишь внешнее понятие; цель есть ближайшим образом само это внешнее относительно механизма понятие. Таким образом и относительно химизма цель есть самоопределяющее, которое возвращает обусловливающее его внешнее становление определения к единству понятия. Отсюда явствует природа подчинения обеих предыдущих форм объективного процесса; то другое, которое было для них бесконечным прогрессом, есть ближайше внешним образом положенное для них понятие, которое и есть цель; субстанция есть не только понятие, но и внешность есть существенный для них, составляющий их определенность момент. Механическая или химическая техника по характеру своему — быть определенною извне — сама предлагает еебя на службу отношению цели, которое теперь и должно быть рассмотрено ближе.
А.
Субъективная цель.
В центральности объективной сферы, которая есть безразличие к определенности, субъективное понятие ближайшим образом вновь нашло и положило отрицательный объединяющий пункт; в химизме же — объективность определений понятия, только через которую оно положено,
