хами и что браки совершались одновременно, на какихъ-нибудь «игрищахъ между селами», какъ это бывало и у другихъ славянскихъ племенъ въ древности. Но изъ этого не слѣдуетъ выводить, будто нравы венетовъ были распутны или семейный союзъ у нихъ слабъ. Нѣтъ, мы можемъ положительно сказать противное. Во времена римскихъ императоровъ, среди самаго глубокаго разврата, овладѣвшаго всѣми слоями общества въ Италіи, венетскій городъ Патавій славился чистотою своихъ нравовъ, патавинскія женщины почитались образцомъ строгости 207), застѣнчивость патавинскихъ дѣвушекъ вошла въ пословицу 208). Конечно, не подъ римскими вліяніями могли образоваться такіе нравы. При Тиберіи, Неронѣ и Домиціанѣ главный городъ венетовъ далъ Риму семейство, которое въ трехъ послѣдовательныхъ поколѣніяхъ олицетворяло собою святыню супружеской любви и самоотверженія. Дѣятельность этого доблестнаго патавинскаго 209) семейства, Арріи старшей, умѣвшей простереть преданность своему мужу до героизма 210), ея дочери, младшей Арріи, и зятя, знаменитаго мужествомъ гражданскимъ и добродѣтелью Трасеи Пэта 211), наконецъ внучки Фанніи, «святой и цѣломудренной женщины, достойной своего отца Трасеи», какъ выразился о ней современникъ 212),—дѣятельность этихъ людей не относится къ нашему предмету, потому что жизнь ихъ протекла въ Римѣ, среди римскаго общества, въ составѣ котораго народность венетовъ въ ту пору уже исчезала. Но хотя это семейство жило въ Римѣ и дѣйствовало въ римскомъ обществѣ, однако по духу своему оно еще принадлежало своей провинціи 213), своему старому венетскому корню. Конечно и самая развращенная среда (а въ тогдашнемъ Римѣ, растлѣніе нравовъ дошло до размѣровъ, едва-ли когда-либо виданныхъ въ мірѣ) можетъ произвести какія-нибудь отдѣльныя исключительныя личности, которыя въ собственной силѣ духа находятъ точку опоры, чтобы устоять во всеобщемъ нравственномъ крушеніи. Но когда, въ такое время, образецъ нравственной чистоты и доблести представляется какъ бы наслѣдственно одной семьей въ трехъ поколѣніяхъ, то очевидно, что тутъ дѣйствовала не одна только личная энергія, но и сила семейнаго союза, семейнаго преданія. Только въ такой средѣ, гдѣ еще живъ и свѣжъ былъ духъ семейный, могли выработаться преемственно въ трехъ поколѣніяхъ подобные характеры, и только такая среда могла уберечь, въ эпоху Нероновскаго разврата, чистоту нравовъ, которую прославляютъ въ патавинскихъ женщинахъ и дѣвушкахъ римскіе писатели, подкрѣпляемые въ своемъ свидѣтельствѣ живымъ примѣромъ Арріи старшей и ея дочери и внучки. Нѣтъ
