тельно, маркиза управляла какъ настоящая королева. Она свободно высказывала свое мнѣніе, была милостива или строга, смотря по обстоятельствамъ, дѣлала замѣчанія, надставляла на истинный путь, хвалила при всякомъ удобномъ случаѣ. Когда Жанна явилась къ ней, эта дама, послѣ нѣсколькихъ холодныхъ словъ, произнесла сухо:
— Общество дѣлится на два класса: на вѣрующихъ въ Бога и невѣрующихъ. Первые, хотя бы люди самаго скромнаго общественнаго положенія,—друзья наши, равные намъ; вторые же—для насъ ничто.
Жанна, чувствуя нападеніе, возразила:
— Но развѣ нельзя вѣрить въ Бога, не посѣщая церкви?
Маркиза отвѣчала:
— Нѣтъ, сударыня, вѣрующіе идутъ молиться Богу въ его храмъ, какъ люди посѣщаютъ людей въ ихъ домахъ.
Уколотая Жанна возразила:
— Богъ вездѣ, сударыня. Что же касается меня, вѣрующей отъ глубины души въ Его благость, то я не чувствую Его присутствія, когда между мною и имъ становятся извѣстные священники.
Маркиза встала:
— Священникъ несетъ знамя церкви, сударыня; человѣкъ, не слѣдующій за знаменемъ, идетъ противъ него и противъ насъ.
Дрожащая Жанна встала въ свою очередь:
— Вы вѣрите, сударыня, въ Бога одной партіи, а я вѣрю въ Бога всѣхъ честныхъ людей.
Она поклонилась и вышла.
Крестьяне также промежъ себя осуждали ее за то, что она не привела Пулэ къ первому причастію. Сами они не посѣщали службъ, не исповѣдывались и не причащались, или исполняли это только къ Пасхѣ, какъ формальное предпи-
