нецъ она вошла и, замѣтя въ узкомъ проходѣ помѣщеніе дворника, протянула ему монету и спросила:
— Не можете ли вы сходить на верхъ и доложить Полю де-Ламару, что его ждетъ внизу пожилая женщина, подруга его матери.
Привратникъ отвѣчалъ:
— Онъ уже не живетъ здѣсь, сударыня.
Дрожь пробѣжала по ней и она проговорила:
— Но… но гдѣ же онъ живетъ теперь?
— Не знаю.
У нея закружилась голова и она, едва держась на ногахъ, простояла нѣсколько секундъ, не произнося ни слова. Наконецъ, сдѣлавъ страшное усиліе, она овладѣла собой и сказала:
~ А когда онъ выѣхалъ?
Привратникъ далъ подробное объясненіе:
— Вотъ уже двѣ недѣли, какъ они вышли, такъ, къ вечеру, и больше не возвращались. Они задолжали всѣмъ въ околодкѣ, потому, понимаете ли, и адреса своего, конечно, не оставили.
Передъ глазами Жанны носились искры, цѣлые огненные круги, какъ будто передъ глазами ея стрѣляли изъ ружей. Но рѣшимость ее поддерживала; она, сохраняя наружное спокойствіе, размышляла. Ей во что бы то ни стало нужно было розыскать Пулэ.
— И онъ ничего не сказалъ выходя?
— О! рѣшительно ничего. Они скрылись отъ долговъ, вотъ и все.
— Но онъ присылаетъ же кого-нибудь за письмами?
— Прежде доставлялъ я, но рѣдко. Вѣдь они не получили и десяти писемъ въ годъ. Впрочемъ, я снесъ къ нимъ одно, дня за два до ихъ отъѣзда.
Безъ сомнѣнія, это было ея письмо. Она быстро проговорила: