которое я еще не выражалъ, но только чувствовалъ въ своемъ сердцѣ,—преступное желаніе, скрывающееся до времени, какъ тѣ люди, которые прячутся за дверями, ожидая, что ихъ вызовутъ. Вѣдь можетъ же что-нибудь случиться? Эти маленькія существа такъ часто умираютъ еще до рожденія!
О! я совсѣмъ не желалъ смерти моей любовницы. Бѣдняжка, я очень любилъ ее! Но можетъ быть я желалъ смерти того, другого, еще не видавъ его?
Онъ родился. Въ моей маленькой холостой квартирѣ завелась семья съ ребенкомъ. О, это ужасно! Онъ былъ такой же, какъ и всѣ дѣти. Я нисколько не любилъ его. Отцы, видите ли, начинаютъ любить позднѣе. Имъ незнакома инстинктивная и самоотверженная нѣжность матерей; ихъ чувство развивается мало-по-малу, по мѣрѣ того, какъ крѣпнутъ узы, соединяющія двухъ существъ, живущихъ вмѣстѣ.
Прошелъ еще годъ. Я убѣгалъ теперь изъ своей маленькой квартиры, въ которой валялось бѣлье, пеленки, чулочки величиною съ перчатку, словомъ — тысяча всевозможныхъ вещей, оставленныхъ на диванѣ, на ручкѣ кресла, всюду.
Главнымъ же образомъ я убѣгалъ отъ его крика, потому что онъ кричалъ постоянно: когда дотрогивались до него, когда его переодѣвали, когда мыли, когда укладывали спать, когда подымали со сна, и т. д.
Я завелъ нѣкоторыя знакомства, и въ одной изъ гостиныхъ встрѣтился съ вашею будущею матерью. Я влюбился въ нее, сталъ ухаживать, сдѣлалъ предложеніе и получилъ согласіе.
И тутъ я очутился какъ въ силкахъ. Мнѣ предстояло или жениться, имѣя ребенка, на этой молодой дѣвушкѣ, которую я обожалъ, или открыть истину и отказаться
