искать судьбы, видно жить и умирать безъ нее; забылъ я про бѣлый свѣтъ, сосватался я, Тришка Боровикъ, съ блинницею Василисою, по прозванію Сыроѣжкою.…
Въ это мгновеніе Царевича поразило что-то необычайное; пѣніе знакомое райскихъ птицъ раздалося, какъ далекій призывный голосъ, и заревомъ прозрачнымъ окруженный ликъ, душѣ его знакомый, возрастая отъ свѣтлой точки до естественной величины и лѣпоты своей, носился передъ нимъ какъ сонъ мечтательный. Онъ стоялъ, утопая душею въ созерцаніи сладостномъ.…
Свистъ раздался въ ушахъ Могучана Царевича, онъ узналъ посвистъ богатырскій брата-близнеца, Рогволода, Орла сизокрылаго — шагнулъ исполинскою поступью своею и предсталъ на помощь завѣтную. Два богатыря въ борьбѣ изрыли землю пятами: шишаки сбиты, доспѣховъ бранныхъ, сокрушенныхъ, обломки на травѣ; обнаженными рука-
искать судьбы, видно жить и умирать без нее; забыл я про белый свет, сосватался я, Тришка Боровик, с блинницею Василисою, по прозванию Сыроежкою.…
В это мгновение Царевича поразило что-то необычайное; пение знакомое райских птиц раздалося, как далекий призывный голос, и заревом прозрачным окруженный лик, душе его знакомый, возрастая от светлой точки до естественной величины и лепоты своей, носился перед ним как сон мечтательный. Он стоял, утопая душею в созерцании сладостном.…
Свист раздался в ушах Могучана Царевича, он узнал посвист богатырский брата-близнеца, Рогволода, Орла сизокрылого — шагнул исполинскою поступью своею и предстал на помощь заветную. Два богатыря в борьбе изрыли землю пятами: шишаки сбиты, доспехов бранных, сокрушенных, обломки на траве; обнаженными рука-
