писной мало кто зналъ, печатной и въ заводѣ не было — церковными буквами подъ титлами и ключами числа несмѣтныя нагорожены — азы прописные красные, узорчатые, строчные черные, буднишніе — кто имъ дастъ толку? Да и не повѣрятъ же стать! Ни свѣтъ ни заря явился капралъ нашъ на войсковой дворъ и подалъ грамоту по начальству. А придворные правдолюбивые Фельдмаршалъ Кашинъ, Генералъ Дюжинъ, Губернаторъ Графъ Чихирь пяташная голова мысленно капрала давно уже казнили, четверили, повѣсили, тѣло его всесожженію предали и прахъ отъ востока до заката развѣяли. Царь передалъ грамоту и дѣло Ивана на судъ царедворцамъ своимъ. А царедворцы его кто взятъ изъ грязи да посаженъ въ Князи; кто и великъ тѣломъ да малъ дѣломъ; иной съ высоку да безъ намеку, тотъ съ виду орелъ да умомъ тетеревъ, личикомъ бѣленекъ да умомъ простенекъ, хоть и не книженъ да хо-
писной мало кто знал, печатной и в заводе не было — церковными буквами под титлами и ключами числа несметные нагорожены — азы прописные красные, узорчатые, строчные черные, буднишние — кто им даст толку? Да и не поверят же стать! Ни свет ни заря явился капрал наш на войсковой двор и подал грамоту по начальству. А придворные правдолюбивые Фельдмаршал Кашин, Генерал Дюжин, Губернатор Граф Чихирь пяташная голова мысленно капрала давно уже казнили, четверили, повесили, тело его всесожжению предали и прах от востока до заката развеяли. Царь передал грамоту и дело Ивана на суд царедворцам своим. А царедворцы его кто взят из грязи да посажен в Князи; кто и велик телом да мал делом; иной с высоку да без намеку, тот с виду орел да умом тетерев, личиком беленек да умом простенек, хоть и не книжен да хо-
