жныя памяти, отобраны всѣ знаки отличія, ордена, ленты и звѣзды, за нехитро придуманную, площадную, Иваномъ нашимъ легко исполненную службу, — признаны всѣ учрежденія и постановленія ихъ, да и сами они, несостоятельными, и сосланы они на теплыя воды полечиться. А когда, при вечернемъ осмотрѣ, Царь Дадонъ золотой кошель нашелъ всѣ новыя укрѣпленія со всѣми угодьи въ отличной исправности, то и отдалъ коменданту Чихирю всѣ знаки отличій, коими пользовался, блажныя памяти, верховный совѣтъ его.
Между тѣмъ у новыхъ совѣтниковъ Царскихъ мало по малу умишко поразгулялся, и они придумали пригадали Ивану такую добрую службу сослужить, что отъ радости приказали поднести себѣ по кружкѣ меду, закусили Муромскимъ калачемъ, Ростовскимъ каплуномъ и Неженскимъ свѣжепросольнымъ огурчикомъ, и понесли, убояся грамоты, рѣчи свои Царю на докладъ. Да и хитро же
жные памяти, отобраны все знаки отличия, ордена, ленты и звезды, за нехитро придуманную, площадную, Иваном нашим легко исполненную службу, — признаны все учреждения и постановления их, да и сами они, несостоятельными, и сосланы они на теплые воды полечиться. А когда, при вечернем осмотре, Царь Дадон золотой кошель нашел все новые укрепления со всеми угодьями в отличной исправности, то и отдал коменданту Чихирю все знаки отличий, коими пользовался, блажные памяти, верховный совет его.
Между тем у новых советников Царских мало-помалу умишко поразгулялся, и они придумали пригадали Ивану такую добрую службу сослужить, что от радости приказали поднести себе по кружке меду, закусили Муромским калачем, Ростовским каплуном и Неженским свежепросольным огурчиком, и понесли, убояся грамоты, речи свои Царю на доклад. Да и хитро же
