Филиппа, была найдена однажды ночью ея мужемъ, Ринальдо де Пульези, въ его собственной спальнѣ, но въ объятіяхъ Ладзарино де Гваццальотри, благороднаго и прекраснаго юноши, страстно влюбленнаго въ донну Филиппу. Увидя это, Ринальдо былъ такъ взбѣшенъ, что едва удержался, чтобы не подбѣжать и не убить ихъ. Если бъ только онъ не опасался за свою участь, то, послѣдовавъ гнѣвному порыву, непремѣнно такъ бы и сдѣлалъ. Но остановленный этимъ соображеніемъ, онъ, однако, не могъ удержаться, чтобы не обратиться къ мѣстному правосудію для выполненія того, что не разрѣшалось ему лично, а именно, для преданія своей жены смерти. Собравъ достаточно необходимыхъ свидѣтельствъ для уличенія своей супруги въ невѣрности, онъ при наступленіи дня, ни съ кѣмъ не совѣтуясь, подалъ обвиненіе противъ нея и заставилъ призвать ее въ судъ. Дама эта, чрезвычайно отважная, какъ обыкновенно бываютъ всѣ истинно влюбленныя, несмотря на то, что многочисленные друзья и родные отговаривали ее отъ этого, рѣшила во что бы то ни стало явиться на судъ, предпочитая лучше раскрыть всю истину и съ твердостью встрѣтить смерть, чѣмъ позорно бѣжать и, вслѣдствіе неявки, жить вѣчно въ изгнаніи, показавъ себя недостойной такого любовника, какимъ былъ юноша, въ объятіяхъ котораго она провела послѣднюю ночь. Въ сопровожденіи многихъ женщинъ и мужчинъ, уговаривавшихъ ее не сознаваться, она явилась передъ подестой и спросила его, съ яснымъ лицомъ и твердымъ голосомъ, чего ему угодно отъ нея. Подеста, взглянувъ на Филиппу и видя, что она очень изящна и красива, а также, судя по ея рѣчи, обладаетъ большимъ мужествомъ, почувствовалъ состраданіе къ ней и сталъ бояться, какъ бы она не проговорилась въ чемъ-нибудь, за что ему пришлось бы, дорожа своею честью, приговорить ее къ смерти.
Однако, не будучи въ состояніи избѣгнуть допроса о томъ, что было заявлено, подеста сказалъ ей:
— Сударыня, вы видите, здѣсь вашъ мужъ Ринальдо; онъ жалуется, говоря, что засталъ васъ въ преступныхъ сношеніяхъ съ другимъ мужчиной; поэтому онъ требуетъ, чтобы я, согласно существующему у насъ закону, покаралъ васъ за это смертью; но я не могу этого сдѣлать, если вы не сознаетесь въ проступкѣ, а потому, обдумайте хорошенько, что вы будете отвѣчать, и скажите мнѣ, справедливо ли то, въ чемъ обвиняетъ васъ мужъ?
Дама, ни мало не смутившись, довольно любезно отвѣчала ему:
— Справедливо, что Ринальдо — мой мужъ и что онъ въ прошлую ночь засталъ меня въ объятіяхъ Ладзарино, въ которыхъ я находилась очень часто, вслѣдствіе истинной и чистой любви, какую я къ нему питаю. Я никогда не стану отрицать этого; но, какъ я увѣрена, вамъ извѣстно, что законы должны быть общими и установляться съ согласія тѣхъ, на кого они распространяются; въ данномъ же случаѣ этого нѣтъ; они стѣсняютъ недобросовѣстнымъ образомъ однѣхъ женщинъ, которыя гораздо лучше мужчинъ могли бы удовлетворить многихъ; кромѣ того, не только ни одна женщина, при проведеніи этого закона, не дала на него согласія, но не была даже къ тому призвана; поэтому онъ справедливо можетъ назваться негоднымъ; если вы желаете быть его исполнителемъ, на пагубу моего тѣла и своей души, такъ это ваше дѣло; но прежде чѣмъ приступать къ обсужденію чего бы то ни было, прошу васъ оказать мнѣ маленькую милость, а именно: спросите у моего мужа, не предоставляла ли
