его всетаки было тяжело: онъ не могъ забыть ни на минуту, что страдаетъ невинно, что онъ все еще въ ссылкѣ, что большая часть соотечественниковъ, въ простотѣ душевной, „ни что-же сумняшеся“, считаетъ его измѣнникомъ. Эта мысль тяжелымъ камнемъ лежала на его душѣ, угнетала его, не давала ему покоя. Это доказывается слѣдующими пространными письмами его на имя Государя, писанными изъ Перми въ январѣ 1813 года, въ которыхъ онъ въ откровенныхъ, сильныхъ, энергичныхъ словахъ оправдывается предъ монархомъ въ возводимой на него клеветѣ и проситъ у него одного блага — „свободы и забвенія этой клеветы“. Подобное письмо и было причиной скораго отъѣзда изъ Перми, дочери, тещи и брата Михаила Михайловича. Боясь отправить его почтой, Сперанскій поручилъ дочери своей доставить письмо въ столицу. Чтобы и въ этомъ случаѣ устранить всякія подозрѣнія бдительной полиціи, родные Сперанскаго рѣшили ѣхать не прямо въ столицу, а въ свою Новгородскую деревню — Великополье. Дѣйствительно, эта уловка спасла Сперанскихъ отъ обыска, которому раньше подвергались всѣ посланные отъ пермскаго изгнанника[1]. Письмо осталось въ рукахъ Елизаветы Михайловны и дошло потомъ до Государя[2]. Сперанскій проводилъ свое семейство изъ Перми 4 февраля 1813 года. Долго-ли гостилъ у него другъ его, Столыпинъ, и когда онъ оставилъ Пермь — неизвѣстно.
Письмо, отправленное съ Е. М. Сперанской, хотя и было вручено государю, но осталось безъ послѣдствій. Изъ этого М. М. Сперанскій долженъ былъ заключить, что правительство, облегчивъ съ внѣшней стороны положеніе его, какъ ссыльнаго, не сняло съ него опалы. Есть извѣстіе, что враги Сперанскаго, настойчиво вліявшіе на государя, успѣли- ↑ Такъ, въ Оханскѣ полицiя подвергла обыску слугу Сперанскаго, отправленнаго, въ качествѣ нарочнаго, въ столицу, и къ немалому удовольствiю своему, нашла у него нѣсколько писемъ, зашитыхъ въ шапкѣ.
- ↑ Письмо это см. въ сочиненіи Пыпина: «Общественное движеніе при Александрѣ I» (СПБ. 1885 г. стр. 479—491).
