Страница:Дни Турбиных (Белая гвардия) (Булгаков, 1927).djvu/94

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена


вали, на плечах погоны повырезали. Форменно изуродовали.

— Вот оно что? Ах, ах, ах…

«Прапорщик Коровин».
«Прапорщик Гердт».

проплывали желтые гробы.

— До чего дожили… Подумайте.

— Междуусобные брани.

— Да как же?..

— Заснули, говорят…

— Так им и треба… — вдруг свистнул в толпе за спиной Турбина черный голосок, и перед глазами у него позеленело. В мгновение мелькнули лица, шапки. Словно клещами ухватил Турбин, просунув руку между двумя шеями, голос за рукав черного пальто. Тот обернулся и впал в состояние ужаса.

— Что вы сказали? — шипящим голосом спросил Турбин и сразу обмяк.

— Помилуйте, господин офицер, — трясясь в ужасе, ответил голос, — я ничего не говорю. Я молчу. Что вы-с? — голос прыгал. Утиный нос побледнел и Турбин сразу понял, что он ошибся, схватил не того, кого нужно. Под утиным барашковым носом торчала исключительной благонамеренности физиономия. Ничего ровно она не могла говорить, и круглые глазки закатывались от страха.

Турбин выпустил рукав и в холодном бешенстве начал рыскать глазами по шапкам, затылкам и воротникам, кипевшим вокруг него. Левой рукой он готовился что-то ухватить, а правой придерживал в кармане ручку браунинга. Печальное пение священников проплывало мимо и рядом, надрываясь, голосила баба в платке. Хватать было решительно некого, голос словно сквозь землю провалился. Проплыл последний гроб

«Прапорщик Морской»,

пролетели какие-то сани.

— «Вести!» — вдруг под самым ухом Турбина резнул сиплый альт.