Былъ Садко молодецъ, молодой Гусляръ,
Какъ начнетъ играть, пляшетъ младъ и старъ.
Какъ начнутъ у него гусли звончаты пѣть,
Тутъ выкладывать мѣдь, серебромъ гремѣть.
5 Такъ Садко ходилъ, молодой Гусляръ,
И богатъ бывалъ отъ пѣвучихъ чаръ.
И любимъ бывалъ за напѣвы струнъ,
Такъ Садко гулялъ, и Садко былъ юнъ.
Загрустилъ онъ разъ: „Больно бѣденъ я,
10 Пропадетъ вотъ такъ вся и жизнь моя“.
Закручинился онъ, къ Ильменю пришелъ,
Гусли звончаты взялъ, зазвенѣлъ лѣсъ и долъ.
Заходила волна, загорѣлась волна,
Всколыхнулась со дна вся вода-глубина.
15 Онъ такъ разъ проигралъ, проигралъ онъ и два,
А на третій мелькнула предъ нимъ голова.
Водный Царь передъ нимъ, словно бѣлый пожаръ,
Разметался, встаетъ, смотритъ юный Гусляръ.
„Все, что хочешь, проси“. — „Дай мнѣ рыбъ золотыхъ“.
20 — „Опускай невода, много вытащишь ихъ“.
Трижды бросилъ въ Ильмень онъ свои невода,
Рыбой бѣлой и красной дарила вода,
И пока допѣвалъ онъ напѣвчатый стихъ,
Далъ Ильмень ему въ неводъ и рыбъ золотыхъ.
Был Садко молодец, молодой Гусляр,
Как начнёт играть, пляшет млад и стар.
Как начнут у него гусли звончаты петь,
Тут выкладывать медь, серебром греметь.
5 Так Садко ходил, молодой Гусляр,
И богат бывал от певучих чар.
И любим бывал за напевы струн,
Так Садко гулял, и Садко был юн.
Загрустил он раз: «Больно беден я,
10 Пропадёт вот так вся и жизнь моя».
Закручинился он, к Ильменю пришёл,
Гусли звончаты взял, зазвенел лес и дол.
Заходила волна, загорелась волна,
Всколыхнулась со дна вся вода-глубина.
15 Он так раз проиграл, проиграл он и два,
А на третий мелькнула пред ним голова.
Водный Царь перед ним, словно белый пожар,
Разметался, встаёт, смотрит юный Гусляр.
«Всё, что хочешь, проси». — «Дай мне рыб золотых».
20 — «Опускай невода, много вытащишь их».
Трижды бросил в Ильмень он свои невода,
Рыбой белой и красной дарила вода,
И пока допевал он напевчатый стих,
Дал Ильмень ему в невод и рыб золотых.
