Я видѣлъ всю Волгу во время разлива,
Отъ самыхъ истоковъ
До Каспія гордаго, чей хорошъ изумрудъ.
О, Волга повсюду красива,
5 Въ самомъ имени свѣтлой царицы такъ много намековъ,
И ея заливные луга, расцвѣтая, побѣдно цвѣтутъ.
Это — гордость Славянъ, это — знаменье воли для вольныхъ,
Для раздольныхъ умовъ, тѣснотой недовольныхъ.
Волга, Волга, воспѣтая тысячи разъ,
10 Ты качала, въ столѣтьяхъ, мятежниковъ, насъ.
Ты, царица всѣхъ рѣкъ, полновластно красива,
Какъ красивъ, ставшій звучною былью, разбой,
Какъ красива гроза въ высотѣ голубой.
Но желаннѣй мнѣ кротко-шуршащая желтая нива
15 Надъ родною Владимірской тихой рѣкою Окой.
И да памятно будетъ,
Что надъ этой рѣкою рожденъ былъ любимецъ вѣковъ,
Кто въ былинныхъ сердцахъ — и еще — много пѣсенъ пробудитъ,
Сильный, силы не рабъ, исполинскій смиренникъ лѣсовъ.
20 Тотъ прекрасный межь витязей всѣхъ, богатырь справедливый,
Кто одинъ не кичился могучею силой своей,
И на подвиги вскормленный скудною нивой,
Былъ за тѣхъ, чья судьба — ждать и ждать хлѣбоносныхъ стеблей.
Какъ заманчивъ онъ былъ, когда съ сильнымъ и наглымъ схватился,
Я видел всю Волгу во время разлива,
От самых истоков
До Каспия гордого, чей хорош изумруд.
О, Волга повсюду красива,
5 В самом имени светлой царицы так много намёков,
И её заливные луга, расцветая, победно цветут.
Это — гордость Славян, это — знаменье воли для вольных,
Для раздольных умов, теснотой недовольных.
Волга, Волга, воспетая тысячи раз,
10 Ты качала, в столетьях, мятежников, нас.
Ты, царица всех рек, полновластно красива,
Как красив, ставший звучною былью, разбой,
Как красива гроза в высоте голубой.
Но желанней мне кротко-шуршащая жёлтая нива
15 Над родною Владимирской тихой рекою Окой.
И да памятно будет,
Что над этой рекою рождён был любимец веков,
Кто в былинных сердцах — и ещё — много песен пробудит,
Сильный, силы не раб, исполинский смиренник лесов.
20 Тот прекрасный меж витязей всех, богатырь справедливый,
Кто один не кичился могучею силой своей,
И на подвиги вскормленный скудною нивой,
Был за тех, чья судьба — ждать и ждать хлебоносных стеблей.
Как заманчив он был, когда с сильным и наглым схватился,
