— Этого я не позволю. Вообще ты сталъ что то развязенъ. Кури, пожалуйста, свою сигару, а моя шейка…
— Что? Да развѣ она не моя? Чертъ возьми, покушеніе на собственность! (Она бѣжитъ. Человѣкъ догоняетъ ее и цѣлуетъ.)
— Вотъ. Права возстановлены. А теперь, моя маленькая женка, танцовать. Вообрази, что это — великолѣпный, роскошный, изумительный, сверхъестественный, красивый дворецъ.
— Вообразила.
— Вообрази, что ты — царица бала.
— Готово.
— И къ тебѣ подходятъ маркизы, графы, пэры. Но ты отказываешь имъ и избираешь этого, какъ его — въ трико. Принца! — Что же ты?
— Я не люблю принцевъ.
— Вотъ какъ! Кого же ты любишь?
— Я люблю талантливыхъ художниковъ.
— Готово. Онъ подошелъ. Боже мой, но вѣдь ты кокетничаешь съ пустотой? Женщина!
— Я вообразила.
— Ну, ладно. Вообрази изумительный оркестръ. Вотъ турецкій барабанъ: бумъ — бумъ — бумъ! (Бьетъ кулакомъ по стулу, какъ по барабану.)
— Милый мой! Это только въ циркѣ собираютъ публику барабаномъ, а во дворцѣ…
— Ахъ, чертъ возьми! Перестань воображать. Воображай опять! Вотъ заливаются пѣвучія скрипки. Вотъ нѣжно поетъ свирѣль. Вотъ гудитъ, какъ жукъ, толстый контрабасъ…
Человѣкъ въ дубовомъ вѣнкѣ садится и напѣваетъ танецъ, прихлопывая въ тактъ ладонями. Мотивъ тотъ, что повторяется въ слѣдующей картинѣ на балу у Человѣка.
Жена танцуетъ, граціозная и стройная.
