Когда святый произносил эти слова, падшие со слезами возопили, говоря громким голосом:
— Раб Божий, мы побоялись мучений и, как скоты бессловесные, соблазнились; как заблудившиеся овцы, мы стали пищею волков и растерзаны. Нас пленили наши грехи и вот, пожелавши пожить здесь малое время, мы умерли для будущей вечной жизни. Что делать нам, окаянным — не знаем!
Заметивши их слезы, блаженный Кодрат исполнился радости и сказал:
— Братия! Дерзайте и не отчаивайтесь! Христос Господь милостив, — припадите к Нему с покаянием и слезами и станьте открыто за Христа, дабы всякий из вас имел возможность своею кровию очиститься от своих грехов.
И вот, павши на землю, отступившие от Христа в течение долгого времени горько плакали, посыпая пеплом головы и ударяя себя камнями по персям. От их плача и рыдания поднялся такой вопль, что сбежались жители всего города Никеи и дивились столь чистосердечному их раскаянию об отступлении от веры.
Войдя на этот вопль из идольского храма и увидав происходящее, проконсул приказал сильнее строгать святаго мученика и подпаливать горячими свечами его остроганные ребра. Святый же долго и усердно молился Богу за кающихся, дабы принято было их обращение. Когда же, оканчивая молитву, он произнес:
— Ей, Владыко, Господи Иисусе Христе, да будет душа моя за души их, — только их помилуй.
Тогда немедленно производившие мучение палачи ослабели и как мертвые пали на землю. Между тем святаго Кодрата и всех, стоявших там связанных и кающихся христиан, осенило светлое облако. Проконсула же и его советников вместе со всеми язычниками объяла тьма; ужас напал на них, и они затрепетали от страха, полагая, что вот-вот распадется и город.
После долгого молчания верующие услышали с высоты пение святых Ангелов, хвалящих и славящих Бога. По прошествии двух часов тьма стала рассеиваться, и язычники, обращая взоры на святых, стали замечать небесный свет. Проконсул, едва только пришел в себя, как немедленно повелел схватить
