родною зеленью. В среду же и пяток до захождения солнечного он не ел ничего.
Но еще большего удивления достойно то, что при таком посте и воздержании Лука не имел ни руководителя, ни наставника; он сам, силою действующей в нем благодати Божией, день ото дня восходил всё на больший и больший подвиг: он избегал объядения и сладких снедей — возлюбил пост, соединенный с трудом, скудость во всем, даже и необходимом, и вообще всё то, что умерщвляет плоть. В этих подвигах он только и упражнялся. И всё, что для других казалось столь сладостным, радостным и приятным, — всё это для блаженного Луки было чем-то тяжелым, ненавистным и неприятным, и что почти для всех казалось в жизни тяжким, неприятным и невыносимым, то для него было приятным и вожделенным.
Родители святаго Луки, заметив такой необычный для юношей образ жизни его, весьма удивлялись, но особенно же удивлялись его постничеству и воздержанию. Думая, что это происходит не от какого-либо добродетельного настроения, но только из детского легкомыслия, они задумали испытать его таким образом: в одном сосуде они сварили мясо и рыбу и предложили ему это кушанье на трапезе; отец, взяв рыбу, дал ее и блаженному Луке. Тот, не зная, что эта рыба варилась вместе с мясом, начал было ее есть, но по вкусу узнав, как эта рыба приготовлена, весьма опечалился, и тотчас извергнул съеденное; и как будто самовольно сотворив некое великое беззаконие, рыдая и воздыхая, он не желал даже вкушать хлеба, и в таком плаче и посте провел три дня. Тогда родители его, увидев, что не по детскому легкомыслию, но по Божией благодати присуще ему такое стремление к благочестию, на будущее время предоставили ему жить по его доброму желанию.
Блаженный же Лука во всем повиновался родителям своим, исполняя со старанием всё, что они ни приказывали: он пас овец, когда пришел в возраст, стал обрабатывать землю, а по временам исполнял домашнюю службу, умерщвляя свою юную плоть и подавляя страсти. К нищим он был так милостив, что из-за них часто сам себя лишал всего необходимого. Когда он выходил на какое-либо дело из дому, то всю взятую им пищу раздавал нищим, а сам оставался голод-
