времени онъ возвратился, но пріятное расположеніе духа, которымъ онъ отличался въ началѣ нашей партіи, его оставило—онъ былъ красенъ какъ ракъ и вполголоса неоднократно повторялъ: „негодяи!“
Какъ онъ успокоилъ голодныхъ солдатъ и вообще въ чемъ заключалось его распоряженіе, такъ какъ мнѣ было неловко и щекотливо наводить справки, я и по сіе время не знаю.
Хотя не такого скандальнаго свойства, но и у меня въ Смоленскомъ полку были происшествія; напримѣръ, прапорщикъ А***, вслѣдствіе какого-то неудовольствія, подъѣхалъ верхомъ въ пьяномъ видѣ къ землянкѣ прапорщика Вановича и выстрѣлилъ два раза въ окно изъ револьвера; къ счастью, пули никого не задѣли, и Вановичъ самъ на другой же день умолялъ меня не предавать суду Адамова. Я согласился, но съ А*** началъ составлять списокъ, по которому впослѣдствіи заставилъ выйти изъ полка 28 офицеровъ, въ томъ числѣ маіора И***, произведеннаго въ маіоры генераломъ Ушаковымъ, по той уважительной причинѣ, что долѣе оставить его ротнымъ командиромъ было бы опасно и невозможно. Крутыя мѣры, принятыя мной для огражденія солдатскихъ интересовъ, и перемѣны, произведенныя въ полковомъ хозяйствѣ, возбудили сильное неудовольствіе между полковыми командирами 7-й дивизіи; однако никто изъ нихъ не рѣшился объясниться со мной по этому щекотливому вопросу, одинъ разъ только бар. М***[1], адъютантъ генерала Ушакова, коснулся этого вопроса, но былъ немедленно вынужденъ замолчать слѣдующими словами: „Я командую полкомъ по своей совѣсти, какъ умѣю; во всякомъ случаѣ, я вашихъ совѣтовъ не прошу и удивляюсь, что вы вздумали мнѣ давать таковые“.
Генералъ Ушаковъ- ↑ Нынѣ (1871 г.) командуетъ Новочеркасскимъ пѣхотнымъ тикомъ и, говорятъ, пользуется милостью начальства....В. Д.
