Войдя въ кабинетъ Петра Александровича, я тамъ уже засталъ многочисленную компанію, а именно: товарища министра внутр. дѣлъ Тройницкаго, Якова Александровича Соловьева, въ то время предсѣдателя Земскаго отдѣла, с.-петербургскаго оберъ-полиціймейстера И. В. Анненкова и губернаторовъ: тверскаго—кн. Багратіона, орловскаго—гр. Н. В. Левашева, тамбовскаго—К. К. Данзаса, пензенскаго—Александровскаго; всѣхъ не припомню. Насъ усадили кругомъ большаго овальнаго стола, такъ что въ срединѣ другъ противъ друга сидѣли министръ и его товарищъ; по правую сторону министра Я. А. Соловьевъ, потомъ Анненковъ, Бобринскій и такъ далѣе, мнѣ же пришлось сидѣть налѣво отъ министра, что оказалось очень удобнымъ, потому что я подавалъ мнѣніе свое послѣднимъ.
Съ большою важностью закрывъ глаза, П. А. Валуевъ обратился къ намъ приблизительно[1] съ слѣдующими словами:
— «Гг., я собралъ васъ сегодня, всѣхъ наличныхъ въ Петербургѣ губернаторовъ, чтобы обсудить съ вами два важныхъ вопроса и получить о нихъ ваши мнѣнія. Въ виду успѣшнаго введенія Положеній 19-го февраля 1861 года, и въ особенности того усерднаго содѣйствія, которое выказало повсемѣстно русское благородное дворянство правительству въ этомъ столь важномъ дѣдѣ, не было-ли бы желательнымъ и полезнымъ, чтобы государь императоръ выразилъ свое удовольствіе и признательность дворянству особымъ высочайшимъ манифестомъ?»
Послѣ непродолжительной паузы всѣ заговорили вдругъ, одобряя эту прекрасную мысль, но этимъ П. А. Валуевъ не удовольствовался и сталъ обращаться къ каждому лицу отдѣльно.
Первый подалъ одобрительное мнѣніе генералъ Анненковъ, за нимъ NN… то же самое, только измѣняя выраженія, и другіе; когда очередь дошла до меня, я —
[высказалъ неодобреніе помянутой мысли, причемъ изложилъ и свои къ тому мотивы]
- ↑ Я говорю приблизительно, потому что хотя я на другой день и записалъ «пространной рѣчи краткій смыслъ», но за форму не ручаюсь.В. Д.
