8-го сентябри 1854 г. возвратился я въ Петербургъ и немедленно явился въ Гатчинѣ государю. Онъ показался мнѣ особенно озабоченнымъ, и послѣ самаго милостиваго привѣтствія и выслушанія всего, что касалось моего порученія, онъ меня спросилъ, что слышно въ Одессѣ о десантныхъ англо-французскихъ войскахъ, прибавляя:
— „По газетамъ судя, они должны высадиться въ Крыму. Тамъ князь Меншиковъ предполагаетъ встрѣтить непріятеля, какъ онъ доноситъ, на Альмѣ, если непріятель высадится сѣвернѣе,—въ случаѣ же неудачи—у него останутся двѣ позиціи, на Качѣ и Бельбекѣ. О Севастополѣ онъ мнѣ ничего не пишетъ, но я полагаю, что онъ тамъ надѣлалъ много чудесъ“, textuel (дословно)[1].
Я ничего не зналъ и сказалъ только, что въ Одессѣ ничего не знаютъ кромѣ того, что главныя непріятельскія силы—послѣ несчастной ихъ экспедиціи въ Добруджу сосредоточиваются въ Варнѣ. Затѣмъ государь приказалъ мнѣ ѣхать на сутки къ батюшкѣ въ Кронштадтъ, а потомъ возвратиться въ Гатчино на жительство. Скоро и незамѣтно пролетѣли для меня слѣдующіе 8 дней. Государь и императрица, великіе князья своимъ вниманіемъ и особенно милостивымъ обращеніемъ меня совсѣмъ очаровали. Нѣкоторые любимые товарищи, общество В. А. Нелидо-
- ↑ Эти чудеса такъ весьма правильно были названы государемъ. Когда Тотлебенъ пріѣхалъ въ Севастополь, онъ засталъ тамъ дѣйствительно много чудесъ, главныя приготовленія для защиты города заключались въ какихъ-то барикадахъ на улицахъ. Барикады эти были вооружены фальконетами.—Это все зналъ и самъ видѣлъ князь Меншиковъ, одинъ изъ образованнѣйшихъ людей того времени, самъ постоянно занимавшійся всѣми отраслями военной науки.
