деревень, въ случаѣ, если таковой найдется въ Москвѣ, для того, чтобы онъ мнѣ указывалъ дорогу.
Мнѣ стоило большого труда успокоить и ободрить мою дочь. Она плакала, обнимая мои колѣни. Кто-то разбудилъ миссъ Бетсъ, чтобы сообщить ей страшную новость, повергшую въ уныніе весь домъ; когда она вошла въ комнату, она дрожала какъ листъ; я пожала ей руку, уговаривая ее хорошенько подумать, прежде чѣмъ поддаться внушенію ея любви ко мнѣ, и дала ей полную свободу не слѣдовать за мной въ ссылку и жить въ Троицкомъ или моемъ московскомъ домѣ, сколько времени ей будетъ угодно. Она объявила мнѣ свое твердое намѣреніе не покидать меня, сказавъ, что никто въ мірѣ не заставитъ ее измѣнить свое рѣшеніе. Я поцѣловала ее, а моя дочь бросилась ей на шею; мы плакали какъ дѣти.
Лаптевъ, передавъ мое письмо курьеру и отправивъ съ нимъ одного изъ моихъ дворовыхъ, вернулся въ комнату и спокойно объявилъ мнѣ, что проводитъ меня до мѣста ссылки. Я тщетно протестовала, яркими красками рисуя несчастія, которыя онъ неминуемо навлечетъ на себя, и мое отчаяніе отъ сознанія, что я буду невольной ихъ причиной. Я напомнила ему, что онъ и безъ того просрочилъ свой отпускъ на нѣсколько дней; мое же путешествіе обѣщало быть очень длиннымъ, такъ какъ я собиралась уѣхать проселочными дорогами на собственныхъ лошадяхъ, не имѣя возможности пользоваться почтовыми; вслѣдствіе всего этого императоръ могъ его счесть за дезертира; я съ ужасомъ думала о томъ, что онъ будетъ по меньшей мѣрѣ разжалованъ въ солдаты, тѣмъ болѣе, что императоръ несомнѣнно будетъ гнѣваться и на то, что онъ принялъ такое живое участіе во мнѣ и рѣшился на столь смѣлый шагъ.
— Солдатъ, генералъ и полковникъ теперь всѣ сравнялись, — возразилъ онъ, — и въ настоящее время не стоитъ гордиться своимъ чиномъ. Надѣюсь, вы не прикажете вашимъ людямъ высадить меня изъ вашего экипажа, такъ какъ въ такомъ случаѣ я буду ѣхать стоя за вашей ки-
