редъ моихъ собственныхъ лошадей, остававшихся въ Коротовѣ, и черезъ десять дней послѣ пріѣзда благодѣтельнаго курьера мы тронулись въ путь.
Не хочу покинуть Коротова, не упомянувъ объ удивительно деликатныхъ заботахъ, которыми крестьяне ежедневно окружали меня. Два раза въ недѣлю они приносили мнѣ съ базара всякую вкусную и даже рѣдкую по сезону провизію для моего стола. За нѣсколько дней до моего отъѣзда я узнала, что крестьянки приносили мнѣ каждый день яйца, блины или пироги для того только, чтобы меня увидѣть и собственными глазами убѣдиться въ томъ, что я жива. Я нѣсколько разъ спрашивала крестьянъ, почему они были такъ привязаны ко мнѣ, несмотря на то, что они уже нѣсколько лѣтъ перешли во владѣніе моего сына. Они неизмѣнно отвѣчали: «За время твоего управленія нами мы разбогатѣли и сдѣлались счастливыми и ты воспитала и нашего батюшку-князя въ такихъ же правилахъ; хотя онъ и повысилъ оброкъ, но онъ все-таки значительно меньше оброка, который наши сосѣди платятъ своимъ господамъ». Крестьяне поставили въ нѣсколькихъ мѣстахъ подставы, такъ что я въ одинъ день проѣхала путь, который, пріѣзжая, совершила въ два съ половиной дня. Я покинула свою избу въ концѣ марта.
Благодаря нѣкоторымъ познаніямъ въ медицинѣ, большой чуткости, которою меня къ несчастью одарила природа, вслѣдствіе того, что я часто ухаживала за больными и на практикѣ изучила проявленія и вліяніе нѣкоторыхъ болѣзней на организмъ, мнѣ удалось вылечить миссъ Бетсъ съ помощью усиленнаго ухода и немногихъ лекарствъ, бывшихъ въ моемъ распоряженіи.
Когда мы выѣхали изъ Коротова, стояла еще настоящая зима. На девятый день нашего путешествія, когда мы подъѣхали къ рѣкѣ Протвѣ, протекающей мимо моего сада и терасы въ Троицкомъ, снѣга уже не было. Берега рѣки зеленѣли и дорога была чрезвычайно тяжела для лошадей, тащившихъ кибитку на полозьяхъ то по песку,
