— Наши фамиліи не могутъ имѣть никакого значенія ни для васъ, ни для его высочества, — отвѣтила я, — а такъ какъ мы женщины и слѣдовательно имѣемъ право не называть нашихъ именъ, хотя бы мы входили даже въ крѣпость, то я надѣюсь, вы позволите намъ не сообщать вамъ ихъ.
Онъ немного смутился и ушелъ. Обѣ дамы смотрѣли на насъ съ удивленіемъ. Во время послѣдняго акта, я предупредила госпожу Каменскую по-русски, чтобы она мнѣ не противорѣчила, и затѣмъ сказала дамамъ, что хотя я и отказалась назваться принцу, но, въ виду ихъ любезнаго обращенія съ нами, скажу имъ, что я пѣвица, а моя спутница — танцовщица, и что мы ищемъ выгоднаго ангажемента. Госпожа Каменская вытаращила глаза отъ изумленія, а обѣ дамы сразу перестали быть съ нами любезными и даже повернулись къ намъ спиной, насколько это возможно было въ тѣсной ложѣ.
Наша остановка въ Ганноверѣ была столь непродолжительна, что я не успѣла ничего осмотрѣть. Однако, я замѣтила, что мѣстныя, даже крестьянскія лошади были красивой породы и земля была хорошо воздѣлана. Этимъ и ограничивались мои наблюденія надъ этимъ курфюршествомъ.
Въ Ахенѣ я заняла домъ, расположенный напротивъ помѣщенія ваннъ. Двое ирландцевъ, служившихъ въ Голландіи и жившихъ въ Ахенѣ, г. Коллинсъ и полковникъ Нюженъ (Nugent), отецъ вѣнскаго министра при прусскомъ дворѣ, проводили съ нами цѣлые дни. Благодаря ихъ веселому характеру и утонченно-вѣжливому обращенію,общество ихъ было весьма пріятно.
Въ Спа я сошлась съ госпожей Гамильтонъ, дочерью архіепископа туамскаго, и съ госпожей Морганъ, дочерью г. Тисдэля, королевскаго генералъ-прокурора въ Ирландіи, гдѣ онъ пользовался большимъ уваженіемъ.
Наши отношенія съ самаго этого времени (1770 г.) являли въ глазахъ всѣхъ знавшихъ насъ примѣръ самой вѣрной и неразрывной дружбы.
