По возвращеніи ея величества въ Москву, я попросила у нея разрѣшенія поѣхать за границу, чтобы дать моему сыну классическое и высшее образованіе. Мнѣ это было разрѣшено чрезвычайно холодно, такъ какъ императрица не любила, когда я уѣзжала изъ Россіи. Меня даже не допустили проститься съ ней отдѣльно и я откланялась ей во время общей прощальной аудіенціи, когда всѣмъ рѣшительно было дано разрѣшеніе приложиться къ рукѣ государыни, и зала была биткомъ набита народомъ (черезъ нѣсколько дней императрица уѣзжала въ Петербургъ). Принцъ Ангальтъ-Бернбургскій, узнавъ объ этомъ, выразилъ мнѣ свое удовольствіе по поводу того, что со мной поступили прямодушно, а не играли комедіи, и высказалъ увѣренность, что отношеніе ко мнѣ измѣнится и мнѣ наконецъ отдадутъ должную справедливость.
Я вернулась въ Троицкое, гдѣ выдала свою дочь замужъ за бригадира Щербинина. Вслѣдствіе дурного обращенія съ нимъ его родителей у него сложился меланхолическій, но кроткій характеръ, и я надѣялась, что онъ дастъ моей дочери тихую и мирную жизнь. Она физически развилась неправильно и имѣла недостатокъ въ строеніи тѣла, вслѣдствіе чего врядъ ли могла разсчитывать, что болѣе молодой и веселый мужъ станетъ ее любить и баловать. Меня побудило къ этому браку и мое намѣреніе пробыть за границей девять, можетъ быть, даже десять лѣтъ для образованія сына. Конечно, я мечтала о лучшемъ бракѣ для моей дочери, но и этотъ бракъ представлялъ то огромное преимущество, что дочь моя могла оставаться со мной и я имѣла возможность оберегать ея молодость. Отецъ Щербинина охотно согласился отпустить своего сына, тѣмъ болѣе, что я объявила, что ему не придется дѣлать никакихъ расходовъ, такъ какъ процентовъ съ капитала моей дочери хватитъ на содержаніе ихъ обоихъ при совмѣстной жизни со мной. Къ сожалѣнію этотъ бракъ причинилъ мнѣ немало огорченій, помимо сплетенъ и клеветы, которыя я могла презирать, твердо сознавая чистоту
