вописи и скульптуры, о которыхъ въ Россіи до нея не имѣли и понятія.
Подходило время смотровъ и маневровъ въ Пруссіи, такъ что намъ нельзя было дольше оставаться въ Дрезденѣ, и мы поспѣшили въ Берлинъ. Королевская семья встрѣтила меня съ обычной любезностью. Мы съ удовольствіемъ увидѣли нашего дорогого князя Долгорукова на томъ же посту посланника. Его дружба ко мнѣ и моимъ дѣтямъ была искренна; онъ представилъ моего сына министру (королевская семья его уже знала), а генералъ-адъютантъ короля, графъ Герцъ, представилъ его Фридриху Великому въ Потсдамѣ. Его величество принялъ его очень милостиво и объявилъ, что будетъ радъ взять его съ собой на маневры.
Вскорѣ король пріѣхалъ въ Берлинъ на смотръ 42-тысячнаго войска, происходившій въ Тиргартенѣ.
Во время смотровъ король никогда не принималъ дамъ; однако онъ выразилъ желаніе видѣть меня и объявилъ, что, если мнѣ любопытно быть на смотру, меня возьметъ съ собой супруга наслѣдника и что тамъ его величество меня и увидитъ. Графу Финкенштейну было повелѣло объяснить принцессѣ, гдѣ и когда король подойдетъ ко мнѣ.
Въ день, назначенный для столь лестнаго для меня событія, принцесса (впослѣдствіи прусская королева) заѣхала за мной въ гостиницу. Каково было мое удивленіе, когда экипажъ остановился въ Тиргартенѣ и принцесса сказала мнѣ:
— Выходите теперь, княгиня; здѣсь старикъ дядя съ вами будетъ говорить; я сама прокачусь, такъ какъ у меня нѣтъ никакого желанія видѣть это старое чучело.
Выходя изъ экипажа, я, къ моему большому удовольствію, увидѣла князя Долгорукова, стоявшаго тутъ же. Перезъ полчаса король, не отпустивъ еще войска, подъѣхалъ ко мнѣ, слѣзъ съ лошади и, снявъ шляпу, вступилъ со мною въ разговоръ, къ удивленію всей арміи: никогда еще ко-
