Вернувшись къ себѣ, я была такъ взволнована, что, не раздѣваясь, сѣла писать и такъ и просидѣла до утра въ придворномъ костюмѣ, раздумывая надъ случившимся наканунѣ. Въ семь часовъ утра я послала лакея во дворецъ и получила отвѣтъ отъ императрицы, въ которомъ она говорила мнѣ много любезностей, но ничего опредѣленнаго насчетъ моего отказа. Къ вечеру того же дня я получила письмо отъ графа Безбородко съ приложеніемъ копіи съ указа, уже отправленнаго въ Сенатъ, которымъ я назначалась директоромъ академіи наукъ и упразднялась комиссія, учрежденная съ нѣкоторыхъ поръ для управленія академіей, вслѣдствіе жалобъ на Домашнева профессоровъ и всѣхъ лицъ, служившихъ въ академіи. Смущенная и пораженная, я велѣла никого не принимать и, расхаживая по гостиной, стала размышлять надъ безпокойствомъ и хлопотами, которыя доставитъ мнѣ это мѣсто; что еще хуже, я предвидѣла, что между мной и императрицей возникнутъ неоднократныя недоразумѣнія. Графъ Безбородко писалъ мнѣ между прочимъ: «Ея величество приказала мнѣ сообщить вамъ, что вы можете докладывать ей о всѣхъ дѣлахъ, касающихся той части, въ управленіе которой вы вступаете, и что она будетъ всегда готова устранить всѣ препятствія и облегчить трудности, которыя вы встрѣтите на своемъ пути». Такимъ образомъ я очутилась запряженною въ возъ, совершенно развалившійся, и лишена была даже помощи вышеупомянутой комиссіи.
Я на свой страхъ рѣшила послать въ канцелярію академіи копію съ указа и приказала продолжать прежнее управленіе ею еще два дня и въ тотъ же день прислать мнѣ свѣдѣніе о всѣхъ отрасляхъ ея дѣятельности, о типографіи, словолитнѣ и т. п., списокъ фамилій всѣхъ лицъ, завѣдующихъ кабинетами, библіотекой и т. п.; кромѣ того я просила лицъ, стоящихъ во главѣ различныхъ отдѣловъ, приготовить мнѣ къ слѣдующему дню подробный рапортъ о состояніи ввѣренныхъ имъ отдѣловъ. Одновременно я просила комиссію сообщить мнѣ всѣ нужныя свѣдѣнія и ин-
