могло принести ему не малыя служебныя выгоды. Онъ часто писалъ мнѣ. Князь Потемкинъ относился къ нему чрезвычайно благосклонно, вызывая этимъ удивленіе всѣхъ, знавшихъ его легкомысленный характеръ, избалованный удачей и успѣхами. Въ общемъ я была спокойна духомъ, но меня утомляли множество подробностей въ управленіи академіей, неустанныя улучшенія и главнымъ образомъ измышленіе и примѣненіе способовъ для прекращенія хищенія, проникнувшаго въ академію и систематически совершавшагося въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ.
На слѣдующее лѣто, ихъ императорскія высочества, великій князь Павелъ и его супруга, возвратились изъ своего путешествія за-границу. Я очень рѣдко ѣздила къ ихъ двору, подъ предлогомъ, что я посвящала все свое время исполненію моихъ директорскихъ обязанностей и что стрѣльнинскій дворецъ, гдѣ императрица позволила мнѣ поселиться на лѣто (моя дача совершенно разваливалась), былъ такъ далекъ отъ Гатчины, что поѣздка туда представляла цѣлое путешествіе. Ихъ императорскія высочества приглашали къ себѣ всѣхъ извѣстныхъ въ обществѣ лицъ; у нихъ гостили по нѣскольку дней; хозяева обращались со всѣми вѣжливо и любезно, такъ что меня увѣряли даже, что приглашенные чувствовали себя тамъ совсѣмъ свободно. Ея высочество настойчиво приглашала меня къ себѣ, но я просила ей передать, что, конечно, не менѣе другихъ находила бы удовольствіе въ пріятной жизни въ Гатчинѣ, но что я была увѣрена, что въ Царскомъ Селѣ было извѣстно все, что дѣлается тамъ, и потому, лишая себя удовольствія посѣщать дворъ ихъ высочествъ, я тѣмъ самымъ не давала императрицѣ возможности разспрашивать меня о немъ, а у великаго князя отнимала всякій поводъ подозрѣвать меня въ сплетняхъ; я прибавила, что никакіе милліоны не заставятъ меня становиться между матерью и сыномъ и что ея высочество, вдумавшись въ мой образъ дѣйствій, несомнѣнно почтитъ меня своимъ уваженіемъ. Въ теченіе десяти лѣтъ мое поведеніе ни на іоту не от-
