старался, насколько могъ, чинить мнѣ препятствія въ моихъ полезныхъ начинаніяхъ; нѣкоторыя изъ нихъ имѣли даже общественное значеніе, какъ напр. новыя точныя карты цѣлыхъ провинцій, измѣнившихъ свои границы послѣ раздѣленія Россіи на губерніи[1].
Онъ не только не сообщалъ мнѣ нужныхъ свѣдѣній, но задерживалъ и тѣ, которыя губернаторы присылали мнѣ по моей просьбѣ. Мнѣ не хотѣлось постоянно надоѣдать императрицѣ своими жалобами и я старалась терпѣливо выносить всѣ эти невзгоды.
Въ іюлѣ мѣсяцѣ мой сынъ вернулся курьеромъ изъ арміи съ извѣстіемъ о завоеваніи Крыма. Моя радость неожиданнаго свиданія съ нимъ была неописуема. Онъ пробылъ всего нѣсколько дней и снова уѣхалъ въ армію съ чиномъ полковника. Эта милость императрицы осчастливила меня особенно потому, что мой сынъ, получивъ этотъ чинъ, выходилъ изъ гвардіи, слѣдовательно не былъ обязанъ жить въ Петербургѣ и имѣлъ возможность обнаружить свои таланты, командуя полкомъ. Однажды я гуляла съ императрицей въ саду въ Царскомъ Селѣ; разговоръ коснулся красоты и богатства русскаго языка. Я выразила удивленіе, что императрица, будучи сама писательницей и любя нашъ языкъ, не основала еще Русской академіи, необходимой намъ, такъ какъ у насъ не было ни установленныхъ правилъ, ни словарей, вслѣдствіе чего намъ приходилось употреблять иностранные термины и
- ↑ Эта мудрая мѣра, достойная Великой Екатерины, ввела порядокъ и цивилизацію внутри Имперіи. Появились бозопасныя и удобныя дороги, вслѣдствіе чего оживилась внутренняя торговля; суды дѣйствовали на мѣстахъ, такъ что ищущимъ справедливости не приходилось ѣздить за ней за 2—3 тысячи верстъ въ столицу. Города украсились. Государыня велѣла построить на свой счетъ въ главныхъ городахъ губерній великолѣпные дворцы для губернаторовъ и для судебныхъ установленій. Она выстроила красивые соборы; чрезъ учрежденіе гражданской внутренней полиціи водворились порядокъ и безопасность, которыя судебныя установленія не въ силахъ были поддерживать вслѣдствіе отдаленности ихъ другъ отъ друга.
