Бетсъ бросилась на колѣни передо мной, восклицая: «Дорогая княгиня, и въ Сибири есть Богъ! Не падайте духомъ!» Она дрожала всѣмъ тѣломъ и была блѣдна какъ смерть. Я ее подняла, попросила успокоиться и позволить мнѣ прочесть письмо. Когда я ей объявила, что мы получили разрѣшеніе вернуться въ Троицкое, она снова бросилась къ моимъ ногамъ; ее била лихорадка, она бредила и мнѣ съ трудомъ удалось уговорить ее лечь въ постель. Затѣмъ я приказала людямъ накормить курьера и дать ему вина, но онъ отказался отъ пищи и просилъ только дать ему уголокъ уснуть, такъ какъ онъ провелъ нѣсколько безсонныхъ ночей. Я послала къ дочери сообщить ей счастливую новость; люди мои чуть съ ума не сошли отъ радости. На слѣдующій день я отослала курьера обратно; спросивъ его, сколько онъ получаетъ жалованья въ годъ, я дала ему почти вдвое больше. Тогда онъ въ свою очередь чуть съ ума не сошелъ отъ радости; одна я осталась бы совершенно покойной, если бы не болѣзнь миссъ Бетсъ, тревожившая меня; она бредила и не узнавала никого, кромѣ меня. Я отходила отъ ея постели только для того, чтобы писать письма и отправить часть людей въ Троицкое, дабы остаться налегкѣ; я твердо рѣшила не уѣзжать самой, пока миссъ Бетсъ не будетъ въ состояніи совершить путешествіе. Я отправила съ курьеромъ императора также незапечатанное письмо Архарову съ просьбой передать его Лепехину, непремѣнному секретарю Русской Академіи и профессору естественной исторіи въ академіи наукъ. Такъ какъ онъ былъ мнѣ очень преданъ, я разсказала ему случившееся со мной и дала свой адресъ въ Троицкомъ. Архаровъ имѣлъ низость задержать мое письмо. Кромѣ того я отправила съ крестьяниномъ англійскому негоціанту въ Петербургѣ, Глину, письма для моихъ друзей въ Англіи. Затѣмъ я приготовила все къ путешествію, дабы оно не встрѣтило препятствій или задержекъ. Черезъ недѣлю горячка оставила миссъ Бетсъ; она была только очень слаба. Какъ только ей стало лучше, я послала за 120 верстъ впе-
