какомъ бы языкѣ я ни говорила. — Съ этими словами я подала ей орденъ св. Екатерины, чтобы прекратить разговоръ.
— Успокойтесь, — отвѣтила она, — вы должны, однако, сознаться въ томъ, что были неправы, удаляя солдатъ.
— Дѣйствительно, ваше величество, я теперь вижу, что мнѣ слѣдовало дать свободу дѣйствій этому глупому Каковинскому и, несмотря на настоянія Вадковскаго, оставить васъ безъ солдатъ, которые могли бы смѣнить караулъ, охранявшій васъ и вашъ дворецъ.
— Ну, будетъ, довольно объ этомъ. Я васъ упрекнула за вашу раздражительность, а теперь награждаю васъ за ваши заслуги, — сказала она, собираясь возложить на меня принесенный мною орденъ.
Я не стала на колѣни, какъ это полагалось въ подобныхъ случаяхъ, и отвѣтила:
— Простите мнѣ, ваше величество, то, что я вамъ сейчасъ скажу. Отнынѣ вы вступаете въ такое время, когда, независимо отъ васъ, правда не будетъ доходить до вашихъ ушей. Умоляю васъ, не жалуйте мнѣ этого ордена; какъ украшенію, я не придаю ему никакой цѣны; если же вы хотите вознаградить меня имъ за мои заслуги, то я должна сказать, что какими бы ничтожными онѣ ни являлись по мнѣнію нѣкоторыхъ лицъ, въ моихъ глазахъ имъ нѣтъ цѣны и за нихъ нельзя ничѣмъ, вознаградить, такъ какъ меня никогда нельзя было и впредь нельзя будетъ купить никакими почестями и наградами.
Ея величество поцѣловала меня.
— Позвольте мнѣ, по крайней мѣрѣ, удовлетворить мое чувство дружбы къ вамъ.
Я поцѣловала ей руку и очутилась въ офицерскомъ мундирѣ, съ лентой черезъ плечо, съ одной шпорой, похожая на четырнадцатилѣтняго мальчика.
Тогда ея величество сообщила мнѣ, что она уже отправила поручика въ догонку за моимъ мужемъ, чтобы вернуть его съ дороги и просить поскорѣй пріѣхать къ намъ.
