мой Дашковой, что она улеглась спать около полуночи 27 іюня и явилась уже во дворецъ въ седьмомъ часу утра, когда все было кончено, слишкомъ ясно свидѣтельствуетъ, можно ли считать ее руководительницею заговора; а когда сама же Дашкова признается, что лишь послѣ переворота она поняла, какія отношенія существуютъ между Екатериною и Гр. Орловымъ, то можно ли сомнѣваться, что у императрицы съ нею далеко не было такой близости, какъ стремится представить это Дашкова, и что княгиня безъ достаточныхъ основаній принимала на себя говорить за императрицу. И есть даже основанія предполагать, что первоначально, ближе къ событію, Дашкова сама правильнѣе представляла себѣ свое участіе въ немъ и что только впослѣдствіи, мало-по-малу, стала она выставлять срою роль все активнѣе и активнѣе и, наконецъ, и сама себя въ этомъ убѣдила.
Допускала Дашкова очевидныя неточности и въ передачѣ другихъ эпизодовъ, близко ее интересовавшихъ: такъ, напр., она говоритъ, что послѣдніе 10—12 дней своего пребыванія въ Парижѣ она была почти неразлучна съ Дидро, но его бесѣды почти не передаетъ, зато сообщаетъ, что послѣ ея рѣчи о крѣпостномъ правѣ въ Россіи, которую она текстуально и приводитъ, философъ воскликнулъ, въ сильнѣйшемъ душевномъ движеніи: Quelle femme vous êtes! Vous bouleversez des ideés que j'ai chéries et nourries pendant 20 ans! — Дидро въ своей замѣткѣ; посвященной знакомству съ Дашковой, говоритъ, что былъ у нея 4 раза, и ничѣмъ не даетъ понять, чтобы она произвела на него сколько-нибудь глубокое впечатлѣніе, а очевидно, что въ этомъ отношеніи Дидро безспорно лучшій судья, чѣмъ его собесѣдница. По поводу пожалованія имѣнія Круглое Дашкова говоритъ, что она, конечно, не напоминала и не просила о прибавкѣ, на которую, по ея мнѣнію, имѣла полное право — но сохранилось документальное доказательство, что она и напоминала, и просила. Дашкова постоянно говоритъ, что испытывала стѣсненіе въ средствахъ, разсказываетъ, что она многое раздавала роднымъ, по ея словамъ, конечно, безъ процентовъ и даже безъ отдачи — но послѣ ея смерти осталось наличными деньгами до 70.000 р. — сумма по тому времени громадная — и остались письма къ роднымъ, гдѣ она не только напоминаетъ о долгахъ, но очень аккуратно высчитываетъ и проценты.
При всѣхъ этихъ недостатках записки княгини Дашковой представляютъ тѣмъ не менѣе весьма цѣннымъ историческимъ памятникомъ — и потому, что содержатъ нѣкоторыя интересныя указанія и, особенно, какъ произведеніе, рисующее отличный портретъ женщины, во всякомъ случаѣ весьма выдающейся. Дѣятельность
