— Я убійца? — съ наивнымъ удивленіемъ переспросилъ Кирила.
— Что воръ ты, это намъ всѣмъ достаточно извѣстно! — крикнулъ Акентій.
— Конокрадъ проклятый! — бросилъ вызовъ Грпця, сжавъ свои кулаченки.
Между тѣмъ всѣ воры вышли изъ шинка, съ ними Кася и жидовка. Жидъ по прежнему оставался на молитвѣ: повязавъ молитвенный ремень, онъ усердно бормоталъ покаянный псаломъ, стоя за своимъ прилавкомъ.
— Такъ значитъ вы утверждаете, что я воръ? — поинтересовался опять Кирила и со смѣхомъ обратился къ своимъ товарищамъ.
— Развѣ не ты укралъ мою корову? — началъ было Ярема обличеніе.
— Во всякомъ случаѣ! — насмѣшливо отвѣтилъ Кирила. — Если не я, то кто же?
— И моихъ лошадей тоже! — крикнулъ Гриця въ фанатическомъ экстазѣ. — Мою пѣгашку съ жеребеночкомъ.
— Разумѣется, мальченка! И твою пѣгашкусъ жеребеночкомъ! — веселымъ тономъ согласился Кырила, схвативъ въ то же время мальчугана, въ увлеченіи слишкомъ выступившаго впередъ, и швырнувъ его въ толпу.
Остальнымъ ворамъ какъ будто надоѣло видѣть одного Кирилу дѣйствующимъ лицомъ мрачной сцены.
— Ну, и воровали! — крикнули они. — Чтожъ дальше?
— А кто укралъ весь мой скотъ, мой новый
— Я убийца? — с наивным удивлением переспросил Кирила.
— Что вор ты, это нам всем достаточно известно! — крикнул Акентий.
— Конокрад проклятый! — бросил вызов Грпця, сжав свои кулаченки.
Между тем все воры вышли из шинка, с ними Кася и жидовка. Жид по прежнему оставался на молитве: повязав молитвенный ремень, он усердно бормотал покаянный псалом, стоя за своим прилавком.
— Так значит вы утверждаете, что я вор? — поинтересовался опять Кирила и со смехом обратился к своим товарищам.
— Разве не ты украл мою корову? — начал было Ярема обличение.
— Во всяком случае! — насмешливо ответил Кирила. — Если не я, то кто же?
— И моих лошадей тоже! — крикнул Гриця в фанатическом экстазе. — Мою пегашку с жеребеночком.
— Разумеется, мальченка! И твою пегашкус жеребеночком! — веселым тоном согласился Кырила, схватив в то же время мальчугана, в увлечении слишком выступившего вперед, и швырнув его в толпу.
Остальным ворам как будто надоело видеть одного Кирилу действующим лицом мрачной сцены.
— Ну, и воровали! — крикнули они. — Что ж дальше?
— А кто украл весь мой скот, мой новый
