— Особенно если волкъ матерый, силы у него много и злость страшная…
Я соскакивала часто съ задняго крыла, мчалась мимо сидящихъ и взбиралась на переднее, рядомъ съ Ѳедоромъ. Оба крыла надъ низкими колесами создавали мнѣ двѣ удобныхъ, хотя и тряскихъ, площадки для моей гимнастики.
— Ѳедоръ, стегни Красавчика, вонъ правая постромка болтается.
— Это подъ гору, Вѣрочка. Нешто не видишь? Онъ даже очень усердный. Это Мальчикъ лукавитъ, а онъ лошадь прямой! — (Мнѣ забавно, что Ѳедоръ говоритъ про лошадь — «прямой». Это оттого, что Ѳедоръ изъ воспитательнаго, и воспитывался у кореловъ. Такъ, я слышала, братъ объяснялъ товарищу. И онъ прибавилъ уже совсѣмъ непонятно: «А вѣдь можетъ быть онъ князь. Оттого эта тонкость лица).
Уже запахло острѣе хвоей и болотомъ. Поля кончились, обступалъ лѣсъ. И здѣсь, еще въ полной тѣни, вдругъ почувствовалось что гдѣ-то за далекимъ полемъ встало солнце. Холодный, далекій свѣтъ вдругъ янтаремъ окрасилъ вершины деревъ. Березы трепали макушки по вѣтру, путались голыми прутьями одна въ другую. Сосны были черны и скучны, ели зелены и нарядны; по бурой землѣ заиндевѣли желтые, красные, сизые
— Особенно если волк матерый, силы у него много и злость страшная…
Я соскакивала часто с заднего крыла, мчалась мимо сидящих и взбиралась на переднее, рядом с Федором. Оба крыла над низкими колесами создавали мне две удобных, хотя и тряских, площадки для моей гимнастики.
— Федор, стегни Красавчика, вон правая постромка болтается.
— Это под гору, Верочка. Нешто не видишь? Он даже очень усердный. Это Мальчик лукавит, а он лошадь прямой! — (Мне забавно, что Федор говорит про лошадь — «прямой». Это оттого, что Федор из воспитательного, и воспитывался у корелов. Так, я слышала, брат объяснял товарищу. И он прибавил уже совсем непонятно: «А ведь может быть он князь. Оттого эта тонкость лица).
Уже запахло острее хвоей и болотом. Поля кончились, обступал лес. И здесь, еще в полной тени, вдруг почувствовалось что где-то за далеким полем встало солнце. Холодный, далекий свет вдруг янтарем окрасил вершины дерев. Березы трепали макушки по ветру, путались голыми прутьями одна в другую. Сосны были черны и скучны, ели зелены и нарядны; по бурой земле заиндевели желтые, красные, сизые
