Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/180

.176 ской рѣчи и паша школьная теорія поэзіи, въ которой все еще царятъ Лессингъ и Шиллеръ, да еще со всѣми ошибками изготовителей учебной литературы. Но я не вижу ближайшей связи и между историко-генетиче- скимъ методомъ въ изслѣдованіи словесныхъ произве- деній и выработкой стиля, т. е. повышеніемъ нашего чувства рѣчи. Я уже не говорю о томъ, что для рус- скихъ лингвистовъ наша литературная рѣчь есть явле- ніе гибридное, и едва-ли потому особенно поучитель- ное. Крайняя небрежность и принципіальная безцвѣт- ность журнальной рѣчи дѣлаютъ для изслѣдователя нашего литературнаго языка особенно интересными по- пытки русскихъ стихотворцевъ послѣднихъ дней. Такъ или иначе эти попытки заставили русскаго читателя думать о языкѣ, какъ объ искусствѣ,—слѣдовательно онѣ повышаютъ наше чувство рѣчи. Я лично успѣлъ болѣе или менѣе разобраться лишь въ творчествѣ одного изъ новыхъ поэтовъ—К. Д . Бальмонта. Баль- монтъ переводилъ и писалъ очень много стиховъ, но наиболѣе опредѣлительными для его поэзіи являются, по моему, сборники: ,^орящія зданія", „Будемъ какъ солнце" и „Только любовь", о нихъ-то, главнымъ об- разомъ, и пойдетъ рѣчь ниже. П. Изъ двухъ разновидностей нашего художественнаго слова прозаическая развивается въ условіяхъ несрав- ненно болѣе благопріятныхъ, чѣмъ тѣ, которыя выпали на долю стихотворной. Наша журнальная критика го- раздо скорѣе проститъ беллетристу Андрееву всѣ его Туманы, Стѣны и Бездны, чѣмъ поэтамъ Бальмонту и Брюсову воспѣтыя ими игры. Что-то торжественно сла- щавое и жеманное точно прилипло къ русскому стиху.

Да и не хотимъ мы глядѣть на поэзію серьезно, т. е .