Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/73

69 чтобы Тургеневъ, несмотря на свою склонность къ мисти- цизму даже, вѣрилъ въ безсмертіе, — очень ужъ онъ старался въ немъ увѣрять другихъ, не себя-ли? „Смерть, гдѣ жало твое?"... „И мертвые будутъ жить"... „Любовь сильнѣе смерти"... Вотъ онъ—тотъ наборъ колесиковъ отъ карманныхъ часовъ... А самихъ-то часовъ, т. е . жизни, все равно не вернешь... Недугъ намѣтилъ жертву и взялъ ее... это несомнѣнно. Асъбезсмертною-то любовью какъ-же быть? Или она не нужна? Нужна-то нужна, но не болѣе, чѣмъ аккуратному ученику возможность улечься спать спокойно въ увѣренности, -что задача рѣшена имъ правильно... Да, отвѣтъ тотъ же, что въ „Евтушевскомъ": 24 аршина сукна... И только. Было время, когда, читая Клару Миличъ, я слышалъ музыку... Но игрушка сломана, и я не замѣтилъ даже, когда это произошло. Вотъ валикъ, вотъ молоточекъ... шпеньки... вотъ и ящикъ... Только я не съумѣю ихъ сложить... да и не зачѣмъ, все равно,—старой музыки не услышишь: слухъ не тотъ... Мы видѣли сейчасъ, что дѣлало Аратова живымъ и реальнымъ. Аратовъ—это наше измѣнившееся Я, измѣнившееся, но отъ меня все-же неотдѣлимое, и которому въ сущности, ничего не нужно кромѣ его: тикъ-такъ, тикъ-такъ... только бы подольше. А Клара? Въ ней тоже мое Я, но здѣсь уже не реализмъ настоящаго, т. е. жизни, сдѣлавшей свое дѣло, а не- сомнѣнность жизни, которая была^ но въ сопоставле- ніи съ настоящимъ кажется призракомъ. Въ дѣйствіи Клары почти нѣтъ: она только скользить по разсказу, точно китайская тѣнь по экрану. Если Аратовъ весь будни, весь скука фотографіи, и даже отъ пальцевъ его пахнетъ іодомъ, — Клара ни разу не является намъ будничной. Она поетъ... она любитъ... она убивает7> себя отъ любви, хотя и боится смерти... у ІСиары маленькія красныя розы въ волосахъ, и коса, которая змѣею обви-

ваетъ ей руку... у нея даже слезы большія и свѣтлыя...