Страница:Иннокентий Анненский - Книга отражений, 1906.pdf/96

бургскаго кружка В. П . Боткинъ упрекнулъ автора „Горькой судьбины" вообще по поводу бѣдности идей- наго содержанія его произведеній. По отношенію къ „Горькой судьбинѣ" это во всякомъ случаѣ было боль- шой ошибкой. Идеи Писемскаго, конечно, не имѣли на- вязчиво-тенденціознаго характера, онѣ не сквозили въ лирической окраскѣ персонажей, не били въ глаза исключительностью положеній, эффектомъ развязки, подборомъ дѣйствующихъ лицъ,—словомъ всей той дѣ- ланностью въ компановкѣ, которая влечетъ за собою обезцѣниваніе художественной стороны изображенія, ослабленія жизненности и силы драматизма. Идеи Пи- семскаго прятались такъ-же стыдливо, какъ часто таятся чувства его дѣйствующихъ лицъ. Идеи Писемскаго внѣдрялись въ самый процессъ его творчества, приспособлялись къ самымъ краскамъ картины, которую онъ рисовалъ, выучивались говорить голосами его персонажей, становились ими, и только вдумчивый анализъ можетъ открыть ихъ присутствіе въ твореніи, которое поверхностному наблюдателю ка- жется литымъ изъ металла и холоднымъ барельефомъ. Вовсе не мы рѣшаемъ, читая Писемскаго, а самъ Пи- семскій понималъ, что крѣпостничество пустило свои корни далеко за предѣлами помѣщичьихъ усадебъ, что оно исказило русскую жизнь и надолго отравило ея цвѣты своимъ зловоннымъ дыханіемъ. Я возьму на первый случай одинъ лишь примѣръ изъ четвертаго акта „Горькой судьбины"—чиновника Шпрингеля. „По- смотрите, господа,—будто говорить Писемскій, выводя передъ нами губернскаго щеголя, измывающагося надъ крѣпостнымъ преступникомъ, — посмотрите, вотъ чело- вѣкъ, который завтра смѣнитъ Чегловыхъ-Соковиныхъ; развѣ это не тотъ же крѣпостническій продуктъ въ вицмундирѣ, только еще болѣе отвратительный, благо-

даря временщичьей наглости, отсутствію всякой связи