сколькихъ труженическихъ грошей загулявшаго мастероваго. Затѣмъ, намъ извѣстны случаи, гдѣ убійцы руководились соблазномъ снять съ убитой жертвы новую чуйку, пиджакъ, и ничего болѣе. Кухарка, о которой мы упоминали выше, убила свою пріятельницу между прочимъ, изъ желанія смѣнить свою грязную, рваную рубаху—на исправную и чистую. Едва покончивъ съ жертвой, она идетъ къ комоду, беретъ подмѣченную ранѣе, соблазнившую ее рубаху, и тотчасъ-же надѣваетъ ее. Уходя, она захватываетъ и остальныя рубахи жертвы, вмѣстѣ съ попавшими ей подъ руку салфетками, и всю эту добычу сбываетъ за нѣсколько рублей…
Невольно ужасаешься этой страшной дешевизнѣ жизни человѣческой съ точки зрѣнія описываемыхъ убійцъ, рѣшающихся покушаться на нее изъ-за столь жалкой и ничтожной корысти! Но насколько-же, значитъ, русскій простолюдинъ, говоря вообще, не избалованъ на этотъ счетъ, насколько низки его потребности и самое представленіе о цѣнности, о деньгахъ! Нужна долгая школа непроходимой бѣдности и страшной нищеты, чтобы въ соблазнѣ легкаго пріобрѣтенія нѣсколькихъ рублей — находить достаточно вѣскую цѣль для покушенія на смертоубійство… Впрочемъ, вотъ одинъ отставной мелкій чиновникъ,—человѣкъ, повидимому, культурный и нѣсколько образованный, — точно также, въ одну глухую ночь, задушилъ своего пріятеля и сосѣда по комнатамъ въ «шамбръ-гарни», изъ-за поношенной, дрянной енотовой шубы, исключительно ради веселой эротической экскурсіи въ домъ терпимости, тотчасъ-же имъ и совершенной послѣ убійства.
Нужно замѣтить, что подобная увеселительная цѣль составляетъ господствующій побудительный мотивъ въ большинствѣ внезапныхъ, непреднамѣренныхъ убійствъ съ корыстной цѣлью. Истомленный голодомъ и нуждою убійца, но, конечно, субъектъ развратный и познавшій цѣну лакомой городской «гульбы», ради вкушенія послѣдней, ради минутнаго грубаго чувственнаго наслажденія, безъ оглядки, безъ размышленія о послѣдствіяхъ, рѣшается на тяжкое преступленіе. Что будетъ послѣ, укроется или нѣтъ слѣдъ его злодѣянія,—ему, въ данную минуту, нѣтъ заботы; въ мозгу у него засѣла одна цѣль, одно желаніе—пріобрѣсть, во что бы ни стало, въ свое распоряженіе нѣсколько рублей, достаточныхъ для того, чтобы «погулять» хоть денекъ, хоть часокъ, на свободѣ и въ
не- труженических грошей загулявшего мастерового. Затем, нам известны случаи, где убийцы руководились соблазном снять с убитой жертвы новую чуйку, пиджак, и ничего более. Кухарка, о которой мы упоминали выше, убила свою приятельницу между прочим, из желания сменить свою грязную, рваную рубаху — на исправную и чистую. Едва покончив с жертвой, она идет к комоду, берет подмеченную ранее, соблазнившую её рубаху, и тотчас же надевает её. Уходя, она захватывает и остальные рубахи жертвы, вместе с попавшими ей под руку салфетками, и всю эту добычу сбывает за несколько рублей…
Невольно ужасаешься этой страшной дешевизне жизни человеческой с точки зрения описываемых убийц, решающихся покушаться на неё из-за столь жалкой и ничтожной корысти! Но насколько же, значит, русский простолюдин, говоря вообще, не избалован на этот счет, насколько низки его потребности и самое представление о ценности, о деньгах! Нужна долгая школа непроходимой бедности и страшной нищеты, чтобы в соблазне легкого приобретения нескольких рублей — находить достаточно вескую цель для покушения на смертоубийство… Впрочем, вот один отставной мелкий чиновник, — человек, по-видимому, культурный и несколько образованный, — точно так же, в одну глухую ночь, задушил своего приятеля и соседа по комнатам в «шамбр-гарни», из-за поношенной, дрянной енотовой шубы, исключительно ради веселой эротической экскурсии в дом терпимости, тотчас же им и совершенной после убийства.
Нужно заметить, что подобная увеселительная цель составляет господствующий побудительный мотив в большинстве внезапных, непреднамеренных убийств с корыстной целью. Истомленный голодом и нуждою убийца, но, конечно, субъект развратный и познавший цену лакомой городской «гульбы», ради вкушения последней, ради минутного грубого чувственного наслаждения, без оглядки, без размышления о последствиях, решается на тяжкое преступление. Что будет после, укроется или нет след его злодеяния, — ему, в данную минуту, нет заботы; в мозгу у него засела одна цель, одно желание — приобресть, во что бы ни стало, в свое распоряжение несколько рублей, достаточных для того, чтобы «погулять» хоть денек, хоть часок, на свободе и в
