литическому теченію она враждебна, и это понятно: ея жизнь — политическій скандалъ и политическая сатира. Нѣтъ, однако, основанія считать комедію безусловно реакціонной. У аѳинской комедіи есть опредѣленная консервативная симпатія, но не больше. Комики 20‑хъ годовъ нерѣдко взываютъ къ великой почтенной старинѣ для сравненія съ современной ничтожностью. «Обращаюсь я къ вамъ, — говоритъ Евполисъ, — къ вамъ, великіе господа наши, Мильтіадъ и Периклъ; не допускайте больше, чтобы распутные молодцы получали должности и за большой ростъ свой награждались стратегіей». «Грустно мнѣ, — говорится въ той же пьесѣ, — когда я смотрю на нашу политическую жизнь. Не такъ мы, старики, въ наше время управляли государствомъ; нѣтъ, прежде всего, стратеги у насъ были изъ великихъ домовъ, первые по богатству и по рожденію; мы на нихъ молились, какъ на боговъ, да такими они и были. Оттого мы жили въ безопасности; теперь мы выбираемъ въ стратеги послѣднихъ людей и подъ ихъ начальствомъ приходится выступать въ поле»31. Самый даровитый изъ комиковъ, Аристофанъ, начиная съ пьесы «Вавилоняне», поставленной весною 426 года, выступаетъ противъ безпокойной политики и воинственной демагогіи. Въ этой комедіи, извѣстной лишь по отрывкамъ, хоръ состоялъ изъ союзниковъ, которые были представлены рабами («вавилонянами»), изнывающими въ каторгѣ у господина демоса; затронутъ былъ и главный демагогъ Клеонъ, состоявшій въ то время казначеемъ союза. Смѣлое нападеніе Аристофана должно было въ Аѳинахъ показаться непатріотичнымъ, такъ какъ на праздникѣ Діонисій, когда давалась пьеса, присутствовало много иногороднихъ, въ особенности депутаты отъ союзниковъ, привезшіе обычную ежегодную дань. Клеонъ потянулъ автора комедіи на судъ совѣта 500: въ обвиненіи (эйсангеліи) значилось, что Аристофанъ опозорилъ городъ въ присутствіи чужестранцевъ и оскорбилъ народъ въ лицѣ избранныхъ имъ сановниковъ, т.‑е. предусматривалось тяжкое государственное преступленіе.
Въ слѣдующей пьесѣ, «Ахарнцы» (весною 425 г.), Аристофанъ, горячо выступая опять въ пользу скорѣйшаго заключенія мира, долженъ былъ принять предосторожность: не затрогивать никого изъ должностныхъ лицъ, не выводить на сцену опредѣленныхъ дѣятелей. Въ третьей комедіи, «Всадники» (весною 424 г.), Аристофанъ опять осмѣлился и, обходя запретъ, представилъ, подъ очень прозрачной маскировкой, не называя только именъ, Клеона, Никія и Демосѳена; онъ позволилъ себѣ еще большую дерзость, далъ карикатуру самого демоса. Въ буффонадахъ Аристофана много злыхъ и мѣткихъ выпадовъ противъ демократіи, ея нравовъ и политическихъ привычекъ: высмѣивается жадность аѳинскихъ простолюдиновъ до всякаго рода выдачъ изъ казны, страсть къ сутяжничеству и обиліе жалобщиковъ и доносчиковъ (сикофантовъ), увлеченіе далекими и безпочвенными авантюрами, тщеславіе аѳинской толпы, передъ которой распинаются иностранные послы, легковѣрность, съ которой народъ принимаетъ самыя дикія и фантастическія предсказанія и т. п. Между прочимъ, во «Всадникахъ» крикливые демагоги устраиваютъ какъ бы аукціонъ, надбавляя все выше свои обѣщанія. Довольно неожиданно встрѣчаемся мм тутъ со слѣдующими мелодіями. Пафлагонецъ (маска Клеона): Есть у меня, демосъ, крылатый оракулъ, какъ ты сдѣлаешься орломъ и воцаришься надъ всей землей. Колбасникъ: И у меня не хуже предсказаніе, что будешь ты и надъ всей землей царить, и надъ Краснымъ моремъ, и въ Экбатанѣ станешь творить судъ, да еще закусывая пирогомъ. — Изъ этого мѣста видно, что старая восточная метафора о царственномъ орлѣ, какъ символѣ господства надъ міромъ, производила чарующее впечатлѣніе и на аѳинскій демосъ 32.
Аристофанъ ищетъ союзниковъ себѣ и защитниковъ въ средѣ недовольныхъ слоевъ аѳинскаго гражданства: въ «Ахарнцахъ», въ качествѣ хора, онъ выводитъ крестьянъ знаменитаго Ахарнскаго дема, тѣхъ самыхъ, что, по разсказу Ѳукидида, такъ рвались въ бой, глядя со стѣнъ аѳинскихъ на разореніе своихъ полей, спартанцами: теперь они, давно разлученные съ родной деревней, усталые, разстроенные, тянутся всей душой къ замиренію и съ восторгомъ слушаютъ Дикэополиса, олицетвореніе здраваго смысла аѳинскаго, который, вопреки всѣмъ крикунамъ и воителямъ, заключаетъ миръ со Спартой, допускаетъ мегарянъ и беотійцевъ къ аѳинскому рынку, устраиваетъ опять веселый сельскій праздникъ и т. п. Во «Всадникахъ» хоръ состоитъ изъ заглавныхъ лицъ; это — аѳинская денежная аристократія, изъ среды которой набирается привилегированный отрядъ конницы, спортсмены-коневоды, вѣроятно, съ нѣкоторымъ оттѣнкомъ снобизма. Аристофанъ сильно льститъ тому и другому классу и, можно думать, покупаетъ этимъ важныхъ покровителей, такъ какъ если послѣ тяжелаго осужденія, понесеннаго въ 426 году за «Вавилонянъ», ему удалось провести рѣзкую сатиру на Клеона во «Всадникахъ», то онъ былъ обязанъ помощи богатой, вліятельной корпораціи аѳинскихъ кавалеристовъ. Надо думать, что всѣ сторонники мира и противники господствующей демократіи въ свою очередь обращались къ великому комическому таланту въ надеждѣ найти въ немъ энергичнаго борца за свое дѣло. Но Аристофанъ былъ союзникъ нѣсколько ненадежный. Въ вихрѣ карикатурныхъ изображеній онъ легко переходитъ всякую мѣру, буффонство увлекаетъ его до забвенія цѣли, сатира его не щадитъ ни чужихъ, ни своихъ. Бѣсъ насмѣшки не даетъ Аристофану пройти спокойно мимо
