навсегда. Въ сущности банкъ Соединенныхъ Штатовъ просто перевелъ дѣла этихъ банковъ на себя, потому что онъ скупилъ бо̀льшую часть ихъ акцій посредствомъ своихъ почтовыхъ билетовъ, изъ которыхъ часть была выпущена имъ съ двухгодичнымъ срокомъ уплаты по нимъ. Такимъ образомъ, банкъ пускалъ въ торговое обращеніе до 100,000,000 дол. ежегодно, и утверждаютъ, что въ 1838 г. онъ всадилъ въ одни южные банки до 20,000,000 дол. по 7% и съ разсрочкою уплаты капитальной суммы на три года, причемъ уплата эта долженствовала производиться изъ денегъ, вырученныхъ съ продажи хлопка. Дѣло дошло до такой точки, на которой удержать долѣе монополь за собою можно было только посредствомъ новаго расширенія своихъ оборотовъ. Когда акціи южныхъ банковъ стояли на десять процентовъ ниже пари, банкъ Соединенныхъ Штатовъ скупалъ ихъ цѣлыми массами. Теперь, когда, благодаря оказанной такимъ образомъ поддержкѣ, акціи эти снова поднялись до номинальной цѣны, банкъ Соединенныхъ Штатовъ спустилъ ихъ на лондонскомъ рынкѣ, который продолжалъ принимать даже и эти бумаги.
Чтобы объяснить необычайный кредитъ, которымъ пользовались въ Европѣ Соединенные Штаты вообще и банкъ Соединенныхъ Штатовъ въ особенности, необходимо упомянуть, что погашеніе союзныхъ долговъ изъ излишка доходовъ центральнаго правительства успѣло бросить ложный свѣтъ на кредитъ отдѣльныхъ штатовъ, а также различныхъ корпорацій. Поэтому, въ теченіе нѣсколькихъ лѣтъ уже на американскія бумаги былъ большой спросъ; европейскій, въ особенности англійскій, денежный рынокъ помѣщалъ въ этихъ бумагахъ значительные капиталы, и такъ какъ въ первые годы не случилось ничего такого, что́ могло бы поколебать это хорошее мнѣніе, то это помѣщеніе капиталовъ въ американскія бумаги продолжалось и дошло до колоссальной цифры 150,000,000 дол., которая въ 1840 г. возрасла даже до 200,000,000 дол., а въ позднѣйшее время дошла до того, что утроилась. Нѣкоторыя изъ этихъ бумагъ, безспорно, имѣли весьма солидное обезпеченіе и заслуживали то довѣріе, которое имъ оказывалось, но за то весьма многія его совсѣмъ не заслуживали. Тѣмъ не менѣе, въ бумагахъ штата Пенсильваніи было пристроено на 16,000,000 дол. европейскаго капитала, въ бумагахъ банка Соединенныхъ Штатовъ — на 20,000,000 дол., и, между прочимъ, въ бумагахъ штата и банка Луизьяны — на 21,000,000 дол., причемъ названный банкъ выдавалъ билеты, часть которыхъ подлежала оплатѣ черезъ годичный срокъ, а часть — черезъ два года, и даже три года.
Бидль дошелъ даже до того, что составилъ планъ поддержать отдѣльные штаты кредитомъ союза, но этотъ планъ встрѣтилъ непреодолимое препятствіе къ своему осуществленію, такъ какъ противъ него возсталъ самый вліятельный изъ политическихъ дѣятелей юга, Кэлоунъ, объявившій, что несправедливо бу-
навсегда. В сущности, Банк Соединенных Штатов просто перевел дела этих банков на себя, потому что он скупил бо́льшую часть их акций посредством своих почтовых билетов, из которых часть была выпущена им с двухгодичным сроком уплаты по ним. Таким образом, банк пускал в торговое обращение до 100 000 000 долларов ежегодно, и утверждают, что в 1838 году он всадил в одни южные банки до 20 000 000 долларов по 7% и с рассрочкою уплаты капитальной суммы на три года, причем уплата эта долженствовала производиться из денег, вырученных с продажи хлопка. Дело дошло до такой точки, на которой удержать долее монополию за собою можно было только посредством нового расширения своих оборотов. Когда акции южных банков стояли на десять процентов ниже пари, Банк Соединенных Штатов скупал их целыми массами. Теперь, когда благодаря оказанной таким образом поддержке акции эти снова поднялись до номинальной цены, Банк Соединенных Штатов спустил их на лондонском рынке, который продолжал принимать даже и эти бумаги.
Чтобы объяснить необычайный кредит, которым пользовались в Европе Соединенные Штаты вообще и Банк Соединенных Штатов в особенности, необходимо упомянуть, что погашение союзных долгов из излишка доходов центрального правительства успело бросить ложный свет на кредит отдельных штатов, а также различных корпораций. Поэтому в течение нескольких лет уже на американские бумаги был большой спрос; европейский, в особенности английский, денежный рынок помещал в этих бумагах значительные капиталы, и так как в первые годы не случилось ничего такого, что могло бы поколебать это хорошее мнение, то это помещение капиталов в американские бумаги продолжалось и дошло до колоссальной цифры 150 000 000 долларов, которая в 1840 году возросла даже до 200 000 000 долларов, а в позднейшее время дошла до того, что утроилась. Некоторые из этих бумаг, бесспорно, имели весьма солидное обеспечение и заслуживали то доверие, которое им оказывалось, но зато весьма многие его совсем не заслуживали. Тем не менее в бумагах штата Пенсильвания было пристроено на 16 000 000 долларов европейского капитала, в бумагах Банка Соединенных Штатов — на 20 000 000 долларов, и, между прочим, в бумагах штата и банка Луизианы — на 21 000 000 долларов, причем названный банк выдавал билеты, часть которых подлежала оплате через годичный срок, а часть — через два года и даже три года.
Биддл дошел даже до того, что составил план поддержать отдельные штаты кредитом союза, но этот план встретил непреодолимое препятствие к своему осуществлению, так как против него восстал самый влиятельный из политических деятелей юга, Кэлхун, объявивший, что несправедливо бу-
