то этимъ многія семейства были бы спасены отъ бѣдствія, постигшаго ихъ вслѣдствіе утраты ихъ вкладовъ.
Изъ Ньюкэсля одинъ „вліятельный человѣкъ“ написалъ, что тамъ было бы очень необходимо и желательно устройство отдѣленія королевско-британскаго банка. Тотчасъ же въ Ньюкэсль былъ отправленъ Мензисъ для открытія этого отдѣленія. Чтобы сколотить деньги, необходимыя для поѣздки, Мёлленсъ написалъ вексель, который съ большимъ трудомъ удалось дисконтировать. Прибывъ въ Ньюкэсль, Мензисъ узналъ, что „вліятельный человѣкъ“ занимался ремесломъ собиранія объявленій для одного мѣстнаго листка, и что объ отдѣленіи королевско-британскаго банка никто и не помышлялъ. Тѣмъ не менѣе, Мензисъ рѣшилъ попытать счастья на объявленіяхъ, и тутъ — вслѣдствіе ли необычайно-благопріятной случайности, или же благодаря ловкости, съ которою было ведено дѣло, только ему удалось собрать большое число подписей. Заручившись этимъ подкрѣпленіемъ, учредители сочли себя, наконецъ, въ силѣ приступить къ устройству банка, правда, въ уменьшенныхъ противъ первоначальнаго плана размѣрахъ, на счетъ чего состоялось между вожаками тайное соглашеніе; между тѣмъ, какъ читателю газетъ по прежнему бросалась въ глаза по нѣскольку разъ въ недѣлю цифра 500,000 ф. ст., на дѣлѣ правленіе мало по малу опустилось до установленнаго для акціонерныхъ банковъ законнаго minimum’а въ 100,000 ф., изъ которыхъ лишь половина была уплачена. Директоромъ банка былъ избранъ Гёфъ Джонсъ Кэмеронъ, секретаремъ — Мензисъ, которому принадлежала первая мысль предпріятія и который спасъ его отъ крушенія своимъ удачнымъ маневромъ въ Ньюкэслѣ. Въ президенты былъ избранъ Макъ-Грегоръ въ уваженіе къ прежнему посту, который онъ занималъ въ министерствѣ торговли. Синдикомъ сдѣлался, конечно, Мёлленсъ. Въ ноябрѣ 1849 г. королевско-британскій банкъ открылъ свои дѣйствія. Вскорѣ послѣ того Мензисъ былъ уволенъ отъ должности и въ утѣшеніе ему пообѣщали, что онъ будетъ поставленъ во главѣ заграничной отрасли банка, учрежденіе которой по счастью не состоялось. Освободившаяся вакансія была занята Мёлленсонъ, который, такимъ образомъ, могъ получать двойное жалованіе секретаря и синдика, не подвергаясь обоюдному контролю этихъ двухъ должностей. Въ одно прекрасное утро ноября 1849 г., ровно въ 10 часовъ, съ грохотомъ распахнулись въ первый разъ двери королевско-британскаго банка, съ трескомъ отворились, какъ остроумно разсказывалъ Бухеръ въ National Zeitung, желѣзныя ставни работы искусснаго слесаря и акціонера общества. Но въ 10 часовъ утра въ ноябрѣ бываетъ еще темно въ лондонскомъ Сити, а потому потоки газоваго свѣта хлынули изъ новенькихъ, съ иголочки, цилиндровъ и заиграли, отражаясь въ новыхъ столахъ изъ краснаго дерева, которые своею пятифутовой шириною удерживали публику на почтительномъ разстояніи, — заиграли въ блестящихъ мѣдныхъ ободкахъ, въ мѣдныхъ совкахъ, которыми
то этим многие семейства были бы спасены от бедствия, постигшего их вследствие утраты их вкладов.
Из Ньюкасла один «влиятельный человек» написал, что там было бы очень необходимо и желательно устройство отделения королевско-британского банка. Тотчас же в Ньюкасл был отправлен Мензис для открытия этого отделения. Чтобы сколотить деньги, необходимые для поездки, Мёлленс написал вексель, который с большим трудом удалось дисконтировать. Прибыв в Ньюкасл, Мензис узнал, что «влиятельный человек» занимался ремеслом собирания объявлений для одного местного листка, и что об отделении королевско-британского банка никто и не помышлял. Тем не менее Мензис решил попытать счастья на объявлениях, и тут, вследствие ли необычайно благоприятной случайности, или же благодаря ловкости, с которою было ведено дело, только ему удалось собрать большое число подписей. Заручившись этим подкреплением, учредители сочли себя наконец в силе приступить к устройству банка, правда, в уменьшенных против первоначального плана размерах, насчет чего состоялось между вожаками тайное соглашение; между тем как читателю газет по-прежнему бросалась в глаза по нескольку раз в неделю цифра 500 000 ф. ст., на деле правление мало-помалу опустилось до установленного для акционерных банков законного минимума в 100 000 ф., из которых лишь половина была уплачена. Директором банка был избран Гёф Джонс Кэмерон, секретарем — Мензис, которому принадлежала первая мысль предприятия и который спас его от крушения своим удачным маневром в Ньюкасле. В президенты был избран Мак-Грегор в уважение к прежнему посту, который он занимал в министерстве торговли. Синдиком сделался, конечно, Малленс. В ноябре 1849 г. королевско-британский банк открыл свои действия. Вскоре после того Мензис был уволен от должности и в утешение ему пообещали, что он будет поставлен во главе заграничной отрасли банка, учреждение которой, по счастью, не состоялось. Освободившаяся вакансия была занята Мёлленсон, который, таким образом, мог получать двойное жалование секретаря и синдика, не подвергаясь обоюдному контролю этих двух должностей. В одно прекрасное утро ноября 1849 г., ровно в 10 часов, с грохотом распахнулись в первый раз двери королевско-британского банка, с треском отворились, как остроумно рассказывал Бухер в «National Zeitung», железные ставни работы искусного слесаря и акционера общества. Но в 10 часов утра в ноябре бывает еще темно в лондонском Сити, а потому потоки газового света хлынули из новеньких, с иголочки, цилиндров и заиграли, отражаясь в новых столах из красного дерева, которые своею пятифутовой шириною удерживали публику на почтительном расстоянии, — заиграли в блестящих медных ободках, в медных совках, которыми
