Не сдѣлается ли этотъ хаосъ бумагъ, подлежащихъ оплатѣ исключительно въ Гамбургѣ, помѣхою въ дѣлѣ вексельныхъ сношеній съ заграничными центрами и не отзовется ли каждое такое нарушеніе правильнаго хода торговли вдвойнѣ тяжело на Гамбургѣ? Какъ уже было сказано, опасенія эти не совсѣмъ лишены основанія, но все же обстоятельство это не имѣетъ такого пагубнаго значенія, какое ему приписываютъ, такъ какъ почти во всѣхъ другихъ большихъ торговыхъ городахъ мѣстные векселя допускаются же въ обращеніе. Если, съ одной стороны, безусловно справедливо, что могутъ явиться попытки пустить этимъ путемъ въ обращеніе необезпеченныя бумаги, то не надо забывать, что относительно большинства векселей осмотрительный купецъ имѣетъ полную возможность контроля. Ему слѣдуетъ только обращать вниманіе на то, можетъ ли, по всѣмъ обстоятельствамъ, извѣстнымъ ему, или въ торговомъ мірѣ вообще, векселедатель быть дѣйствительно долженъ выставленную на векселѣ сумму тому, на чье имя написанъ вексель, или можетъ ли бланконадписатель состоять должнымъ таковую сумму векселедателю; такъ напримѣръ, оптовый торговецъ не можетъ быть долженъ мелочному и какъ разъ обратное отношеніе между ними всего вѣроятнѣе. Этого рода контроль примѣняется англійскими и, еще болѣе, шотландскими банками съ общепризнаннымъ успѣхомъ. Но всего хуже то, что въ Гамбургѣ формальное изгнаніе мѣстныхъ векселей съ биржи оказывается безсильнымъ даже фактически закрыть имъ туда доступъ, и это потому, что условія торговли дѣлаютъ ихъ нерѣдко необходимыми. Ни для кого въ сущности не тайна въ Гамбургѣ, — хотя мѣстныя газеты и умалчиваютъ объ этомъ, — что вмѣсто мѣстныхъ векселей фигурируютъ въ обращеніи фиктивные иногородные векселя и что многіе купцы имѣютъ цѣлые портфели, набитые такими векселями, которые они, сообразуясь съ обстоятельствами, и пускаютъ въ обращеніе. Отсюда явствуетъ само собою, что о контролѣ векселей отношеніями, могущими существовать между векселедателемъ и лицомъ, на чье имя пишется вексель, не можетъ быть и рѣчи, или что, по крайней мѣрѣ, такой контроль не можетъ быть вполнѣ дѣйствителенъ. Приходится либо угадывать, помощью той снаровки, которая дается практикой, дѣйствительныя отношенія, лежащія въ основѣ данной вексельной сдѣлки, или же ограничиваться простою оцѣнкою торговой состоятельности тѣхъ подписей, которыя выставлены на векселѣ. Этотъ послѣдній выходъ и есть общепринятый въ Гамбургѣ; въ обыкновенное время, когда дѣла идутъ спокойно, онъ оказывается достаточнымъ, такъ какъ въ такое время почти и не существуетъ потребности въ умноженіи векселей; но какъ скоро и въ Гамбургъ проникаетъ горячка быстрой наживы, этотъ путь слишкомъ легко приводитъ къ черезмѣрному напряженію кредита. Дѣло въ томъ, что для каждой фирмы, пользующейся хорошей репутаціей на биржѣ, слишкомъ легко поддаться соблазну обратить свой кредитъ, помощью векселей, въ чистыя деньги, дозволяя со всѣхъ
Не сделается ли этот хаос бумаг, подлежащих оплате исключительно в Гамбурге, помехою в деле вексельных сношений с заграничными центрами и не отзовется ли каждое такое нарушение правильного хода торговли вдвойне тяжело на Гамбурге? Как уже было сказано, опасения эти не совсем лишены основания, но все же обстоятельство это не имеет такого пагубного значения, какое ему приписывают, так как почти во всех других больших торговых городах местные векселя допускаются же в обращение. Если, с одной стороны, безусловно справедливо, что могут явиться попытки пустить этим путем в обращение необеспеченные бумаги, то не надо забывать, что относительно большинства векселей осмотрительный купец имеет полную возможность контроля. Ему следует только обращать внимание на то, может ли по всем обстоятельствам, известным ему или в торговом мире вообще, векселедатель быть действительно должен выставленную на векселе сумму тому, на чье имя написан вексель, или может ли бланконадписатель состоять должным таковую сумму векселедателю; так, например, оптовый торговец не может быть должен мелочному и как раз обратное отношение между ними всего вероятнее. Этого рода контроль применяется английскими и, еще более, шотландскими банками с общепризнанным успехом. Но всего хуже то, что в Гамбурге формальное изгнание местных векселей с биржи оказывается бессильным даже фактически закрыть им туда доступ, и это потому, что условия торговли делают их нередко необходимыми. Ни для кого, в сущности, не тайна в Гамбурге, — хотя местные газеты и умалчивают об этом, — что вместо местных векселей фигурируют в обращении фиктивные иногородние вексели и что многие купцы имеют целые портфели, набитые такими векселями, которые они, сообразуясь с обстоятельствами, и пускают в обращение. Отсюда явствует само собою, что о контроле векселей отношениями, могущими существовать между векселедателем и лицом, на чье имя пишется вексель, не может быть и речи, или что по крайней мере такой контроль не может быть вполне действителен. Приходится либо угадывать с помощью той сноровки, которая дается практикой, действительные отношения, лежащие в основе данной вексельной сделки, или же ограничиваться простою оценкою торговой состоятельности тех подписей, которые выставлены на векселе. Этот последний выход и есть общепринятый в Гамбурге; в обыкновенное время, когда дела идут спокойно, он оказывается достаточным, так как в такое время почти и не существует потребности в умножении векселей, но как скоро и в Гамбург проникает горячка быстрой наживы, этот путь слишком легко приводит к чрезмерному напряжению кредита. Дело в том, что для каждой фирмы, пользующейся хорошей репутацией на бирже, слишком легко поддаться соблазну обратить свой кредит с помощью векселей в чистые деньги, дозволяя со всех
