мадныхъ оборотовъ было приступлено къ выпускамъ ассигнацій, быстро слѣдовавшимъ одинъ за другимъ: 10 іюня 1719 г. было выпущено ассигнацій на 50 милліоновъ ливровъ, 25 іюля — на 240 милліоновъ, въ сентябрѣ — на 120 м., въ октябрѣ опять на 120 м. и въ декабрѣ — на 360 м. При этихъ выпускахъ, такъ быстро слѣдовавшихъ одинъ за другимъ, не успѣвали даже какъ слѣдуетъ отпечатывать ассигнаціи по рисунку и выставлять на нихъ подпись. Подъ конецъ ограничивались простымъ печатаньемъ, что̀ способствовало въ значительной мѣрѣ фабрикаціи фальшивыхъ ассигнацій, которыхъ, какъ увѣряютъ, очутилось въ обращеніи на 50,000,000.
Не взирая на это черезмѣрное умноженіе ассигнацій, на нихъ набрасывались и онѣ стояли на биржѣ выше звонкой монеты. Разсказываютъ даже, что бывали примѣры, что покупавшій акціи хотѣл уплатить золотомъ, а продавецъ требовалъ непремѣнно бумажки. Дошло до того, что бумажныя деньги почти вытѣснили металлъ изъ обращенія и что идеалъ, къ которому стремился Лау, осуществился, точно по мановенію волшебнаго жезла.
Одно особое обстоятельство способствовало тому, что акціи послѣдняго выпуска получили такую же популярность, какъ и предшествующія. Владѣльцы старыхъ рентъ, которыхъ утѣшали тѣмъ, что ихъ освободившіеся капиталы найдутъ себѣ еще болѣе выгодное помѣщеніе въ акціяхъ компаніи, опоздали на подписку, такъ какъ разборъ акцій шелъ быстрѣе, чѣмъ уплата правительствомъ по имѣвшимся у нихъ обязательствамъ. Чтобы не обидѣть ихъ, было издано постановленіе, по которому, при слѣдующемъ выпускѣ акцій, бывшіе кредиторы государства пользовались преимуществомъ. Вслѣдствіе этого, на „правнуковъ“ былъ еще бо̀льшій спросъ, чѣмъ на „внуковъ“.
Можно бы было наполнить цѣлые печатные листы описаніемъ необычайнаго возбужденія, господствовавшаго въ то время въ Парижѣ. Не только изъ провинцій, но и изъ за границы началось настоящее переселеніе народовъ, стремившееся на берега Сены. Всякій, кто только располагалъ хотя небольшой суммой денегъ, желалъ поживиться изъ неистощимаго золотого дна. Такимъ образомъ, впродолженіе нѣсколькихъ мѣсяцевъ, улица Кенкампуа, гдѣ сосредоточивалась торговля акціями, была сборнымъ пунктомъ для всей спекулирующей Европы, и такъ какъ среди этой пестрой толпы неизбѣжно должно было находиться множество людей, не имѣвшихъ ни малѣйшаго понятія о сущности этой торговли, то ажіотерамъ было раздолье. Вскорѣ возникла азартная игра, равной которой не бывало ни до этого, ни послѣ. „Перемѣны счастья, говоритъ Тьеръ, были такъ быстры, что биржевые плуты успѣвали наживать барыши лишь тѣмъ, что удерживали акціи въ своихъ рукахъ на одинъ день. Разсказываютъ про одного такого плута, который, получивъ порученіе купить акцій, цѣлые два дня пропадалъ. Думали, что онъ укралъ акціи; ничуть не бывало. Онъ честно
мадных оборотов было приступлено к выпускам ассигнаций, быстро следовавшим один за другим: 10 июня 1719 года было выпущено ассигнаций на 50 миллионов ливров, 25 июля — на 240 миллионов, в сентябре — на 120 миллионов, в октябре опять на 120 миллионов и в декабре — на 360 миллионов. При этих выпусках, так быстро следовавших один за другим, не успевали даже как следует отпечатывать ассигнации по рисунку и выставлять на них подпись. Под конец ограничивались простым печатанием, что способствовало в значительной мере фабрикации фальшивых ассигнаций, которых, как уверяют, очутилось в обращении на 50 000 000.
Невзирая на это чрезмерное умножение ассигнаций, на них набрасывались и они стояли на бирже выше звонкой монеты. Рассказывают даже, что бывали примеры, что покупавший акции хотел уплатить золотом, а продавец требовал непременно бумажки. Дошло до того, что бумажные деньги почти вытеснили металл из обращения и что идеал, к которому стремился Лау, осуществился точно по мановению волшебного жезла.
Одно особое обстоятельство способствовало тому, что акции последнего выпуска получили такую же популярность, как и предшествующие. Владельцы старых рент, которых утешали тем, что их освободившиеся капиталы найдут себе еще более выгодное помещение в акциях компании, опоздали на подписку, так как разбор акций шел быстрее, чем уплата правительством по имевшимся у них обязательствам. Чтобы не обидеть их, было издано постановление, по которому при следующем выпуске акций бывшие кредиторы государства пользовались преимуществом. Вследствие этого на «правнуков» был еще больший спрос, чем на «внуков».
Можно бы было наполнить целые печатные листы описанием необычайного возбуждения, господствовавшего в то время в Париже. Не только из провинций, но и из-за границы началось настоящее переселение народов, стремившееся на берега Сены. Всякий, кто только располагал хотя небольшой суммой денег, желал поживиться из неистощимого золотого дна. Таким образом, в продолжение нескольких месяцев улица Кенкампуа, где сосредоточивалась торговля акциями, была сборным пунктом для всей спекулирующей Европы, и так как среди этой пестрой толпы неизбежно должно было находиться множество людей, не имевших ни малейшего понятия о сущности этой торговли, то ажиотерам было раздолье. Вскоре возникла азартная игра, равной которой не бывало ни до этого, ни после. «Перемены счастья, — говорит Тьер, — были так быстры, что биржевые плуты успевали наживать барыши лишь тем, что удерживали акции в своих руках на один день. Рассказывают про одного такого плута, который, получив поручение купить акций, целые два дня пропадал. Думали, что он украл акции; ничуть не бывало. Он честно
