ности“ за послѣднее время, или вѣрнѣе, благодаря послѣдствіямъ этого „роскошнаго расцвѣта“, политико-экономическая реклама можетъ въ наши дни лишь съ большею скромностью пріемовъ обдѣлывать свои дѣлишки. Но она ихъ все-таки еще обдѣлываетъ, и мы можемъ въ нѣкоторыхъ газетахъ прочесть утѣшительное извѣстіе о томъ, что облигаціи венгерскаго займа покупаются въ Лондонѣ съ преміей въ 1½ процента. Но этимъ отнюдь не исчерпывается дѣятельность публицистическаго аппарата; онъ, даже и въ наши дни, можетъ еще похваляться болѣе блистательными подвигами. Онъ отнюдь не ограничивается мѣстною только дѣятельностью и работаетъ съ телеграфическою быстротою и во внѣшнемъ направленіи“.
Такъ, напримѣръ, успѣху венгерскаго займа заключеннаго къ концу 1873 г. на берлинской и лондонской биржахъ, не мало способствовало распространенное по телеграфу извѣстіе, будто германскій имперскій инвалидный фондъ намѣренъ принять участіе на восемь милліоновъ талеровъ въ подпискѣ на этотъ заемъ. Когда, позднѣе, извѣстіе это оказалось ложнымъ, заемъ уже состоялся.
Даже послѣ того, какъ разразился кризисъ, не было недостатка въ личностяхъ, которыя отстаивали полезность легкомысленныхъ предпріятій. Что́ касается дѣйствительно полезныхъ начинаній, встрѣчающихся между новѣйшими предпріятіями, то мы и сами не намѣрены на нихъ нападать. Но не въ нихъ дѣло. Осенью 1873 г. въ „Венгерскомъ Ллойдѣ“ одинъ корреспондентъ изъ сѣверной Германіи пытался доказать, что учредители по профессіи были несовсѣмъ безполезны для народнаго благосостоянія, такъ какъ они оберегали людей, любящихъ помѣщать свои деньги за высокіе проценты въ ненадежныя предпріятія, отъ грабительскихъ заграничныхъ посягательствъ на ихъ кошелекъ. Авторъ этой статьи рассуждаетъ слѣдующимъ образомъ: „сорокъ лѣтъ тому назадъ испанцы представляли всѣмъ желающимъ случай пристроить свой капиталъ за высокіе проценты. Послѣ того, какъ этимъ способомъ было ухлопано много нѣмецкихъ милліоновъ, настала очередь американскихъ займовъ отдѣльныхъ штатовъ; печальный конецъ этихъ займовъ извѣстенъ. Затѣмъ насталъ періодъ желѣзно-дорожныхъ спекуляцій 1873 г.; за этимъ періодомъ послѣдовалъ другой, въ теченіе котораго всевозможныя заграничныя бумаги пользовались большою популярностью; сегодня турки, завтра бразильцы, послѣзавтра египтяне или туземцы, а то, подчасъ, даже японцы и мексиканцы находили въ Германіи не мало охотниковъ брать ихъ бумаги; наконецъ, дошла очередь до румынскихъ займовъ и до американскихъ пріоритетовъ, которые сулили доходъ въ 10 процентовъ. Изъ этого можно убѣдиться, что во всѣ времена не было недостатка въ людяхъ, готовыхъ выбрасывать свои деньги въ окно изъ желанія получать за нихъ высокіе проценты. Послѣ 1870—1871 г. внезапно наступившая безопасность мира привлекла на рынокъ всѣ накопившіеся капиталы; при этомъ уплаты, произведенныя по нѣсколькимъ займамъ, освободили
ности“ за последнее время или, вернее, благодаря последствиям этого „роскошного расцвета“, политико-экономическая реклама может в наши дни лишь с большею скромностью приемов обделывать свои делишки. Но она их все-таки еще обделывает, и мы можем в некоторых газетах прочесть утешительное известие о том, что облигации венгерского займа покупаются в Лондоне с премией в 1,5 процента. Но этим отнюдь не исчерпывается деятельность публицистического аппарата; он даже и в наши дни может еще похваляться более блистательными подвигами. Он отнюдь не ограничивается местною только деятельностью и работает с телеграфическою быстротою и во внешнем направлении».
Так, например, успеху венгерского займа заключенного к концу 1873 г. на берлинской и лондонской биржах, немало способствовало распространенное по телеграфу известие, будто германский имперский инвалидный фонд намерен принять участие на восемь миллионов талеров в подписке на этот заем. Когда позднее известие это оказалось ложным, заем уже состоялся.
Даже после того как разразился кризис, не было недостатка в личностях, которые отстаивали полезность легкомысленных предприятий. Что касается действительно полезных начинаний, встречающихся между новейшими предприятиями, то мы и сами не намерены на них нападать. Но не в них дело. Осенью 1873 г. в «Венгерском Ллойде» один корреспондент из Северной Германии пытался доказать, что учредители по профессии были не совсем бесполезны для народного благосостояния, так как они оберегали людей, любящих помещать свои деньги за высокие проценты в ненадежные предприятия, от грабительских заграничных посягательств на их кошелек. Автор этой статьи рассуждает следующим образом: «Сорок лет тому назад испанцы представляли всем желающим случай пристроить свой капитал за высокие проценты. После того как этим способом было ухлопано много немецких миллионов, настала очередь американских займов отдельных штатов; печальный конец этих займов известен. Затем настал период железнодорожных спекуляций 1873 г.; за этим периодом последовал другой, в течение которого всевозможные заграничные бумаги пользовались большою популярностью; сегодня турки, завтра бразильцы, послезавтра египтяне или туземцы, а то подчас даже японцы и мексиканцы находили в Германии немало охотников брать их бумаги; наконец дошла очередь до румынских займов и до американских приоритетов, которые сулили доход в 10 процентов. Из этого можно убедиться, что во все времена не было недостатка в людях, готовых выбрасывать свои деньги в окно из желания получать за них высокие проценты. После 1870—1871 г. внезапно наступившая безопасность мира привлекла на рынок все накопившиеся капиталы; при этом уплаты, произведенные по нескольким займам, освободили
