Страница:История торговых кризисов в Европе и Америке (Вирт) 1877.pdf/411

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


11) Паденіе курсовъ спекулятивныхъ бумагъ началось недѣли за три до кризиса.

Итакъ, всѣ симптомы приближающагося кризиса совпали, и наступленіе послѣдняго можно было съ достовѣрностью предсказать. Правда, въ то время, когда эти симптомы успѣли уже явственно сказаться, было слишкомъ поздно, чтобы предупредить бѣду, еслибы даже и была возможность убѣдить публику въ ея приближеніи. Но все же достоинъ замѣчанія тотъ фактъ, что на этотъ разъ гораздо большее число людей предусмотрѣло близость кризиса и обезопасило себя во время, чѣмъ то было при прежнихъ торговыхъ кризисахъ. Правда и то, что такія событія, какъ крушеніе дахаускаго банка въ Мюнхенѣ и разоблаченіе Ласкеромъ желѣзно-дорожныхъ плутенъ въ Пруссіи должны были навести на раздумье всѣхъ тѣхъ, у кого есть глаза, чтобъ видѣть, и уши, чтобъ слышать. Что многіе передъ кризисомъ, не полагаясь на кажущуюся ясность горизонта, спѣшили во время отретироваться съ своимъ капиталомъ въ безопасное мѣстечко — это видно изъ курса солидныхъ государственныхъ бумагъ. Между тѣмъ какъ, во время прежнихъ кризисовъ, курсъ этотъ, послѣ того, какъ спекуляція одерживала верхъ, обыкновенно падалъ, такъ какъ много капитала, помѣщеннаго въ государственныхъ бумагахъ, извлекалось для помѣщенія въ новыхъ предпріятіяхъ, теперь государственныя бумаги не только продолжали держаться твердо, но даже еще поднялись по сравненію съ тѣми курсами, на которыхъ онѣ стояли до нѣмецко-француской войны. Курсы же международныхъ спекуляціонныхъ бумагъ и промышленныхъ фондовъ, которые, по обыкновенію, были быстро доведены до сумасшедшей высоты и достигали премій отъ 200 до 500%, пали на столько же, на сколько они поднялись, и даже еще болѣе. Изъ вышеупомянутаго движенія въ гору всѣхъ государственныхъ бумагъ, одна французская рента составляла исключеніе, что́ было естественнымъ послѣдствіемъ колоссальнаго увеличенія государственнаго долга черезъ уплату контрибуціи.

По своему происхожденію кризисъ былъ чисто биржевою болѣзнью. Торговля, промышленность и сельское хозяйство оставались сами по себѣ въ началѣ нетронутыми, и лишь по стольку страдали отъ кризиса, по скольку лица, заинтересованныя въ нихъ, были втянуты въ биржевую игру. Позднѣе, само собою разумѣется, всѣ сферы производительности должны были пострадать отъ ограниченія потребленія, которое могло усилиться лишь позднѣе, послѣ того, какъ цѣны снова постепенно понизятся до своего нормальнаго уровня, и всѣ успѣютъ оправиться отъ послѣдствій кризиса. Объ этомъ, сравнительно меньшемъ ущербѣ, нанесенномъ кризисомъ 1873 г. различнымъ отраслямъ производительности, можно судить, по крайней мѣрѣ, по тому факту, что большіе банки на этотъ разъ не подверглись такому сильному натиску публики, какъ во время прежнихъ кризисовъ, и вслѣдствіе этого дисконтъ не поднялся до такой высоты,

Тот же текст в современной орфографии

11) Падение курсов спекулятивных бумаг началось недели за три до кризиса.

Итак, все симптомы приближающегося кризиса совпали, и наступление последнего можно было с достоверностью предсказать. Правда, в то время, когда эти симптомы успели уже явственно сказаться, было слишком поздно, чтобы предупредить беду, если бы даже и была возможность убедить публику в ее приближении. Но все же достоин замечания тот факт, что на этот раз гораздо большее число людей предусмотрело близость кризиса и обезопасило себя вовремя, чем то было при прежних торговых кризисах. Правда и то, что такие события, как крушение дахауского банка в Мюнхене и разоблачение Ласкером железнодорожных плутен в Пруссии, должны были навести на раздумье всех тех, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать. Что многие перед кризисом, не полагаясь на кажущуюся ясность горизонта, спешили вовремя отретироваться с своим капиталом в безопасное местечко — это видно из курса солидных государственных бумаг. Между тем как во время прежних кризисов курс этот, после того как спекуляция одерживала верх, обыкновенно падал, так как много капитала, помещенного в государственных бумагах, извлекалось для помещения в новых предприятиях, теперь государственные бумаги не только продолжали держаться твердо, но даже еще поднялись по сравнению с теми курсами, на которых они стояли до немецко-французской войны. Курсы же международных спекуляционных бумаг и промышленных фондов, которые, по обыкновению, были быстро доведены до сумасшедшей высоты и достигали премий от 200% до 500%, пали на столько же, на сколько они поднялись, и даже еще более. Из вышеупомянутого движения в гору всех государственных бумаг, одна французская рента составляла исключение, что было естественным последствием колоссального увеличения государственного долга через уплату контрибуции.

По своему происхождению кризис был чисто биржевою болезнью. Торговля, промышленность и сельское хозяйство оставались сами по себе вначале нетронутыми и лишь постольку страдали от кризиса, поскольку лица, заинтересованные в них, были втянуты в биржевую игру. Позднее, само собою разумеется, все сферы производительности должны были пострадать от ограничения потребления, которое могло усилиться лишь позднее, после того как цены снова постепенно понизятся до своего нормального уровня, и все успеют оправиться от последствий кризиса. Об этом сравнительно меньшем ущербе, нанесенном кризисом 1873 г. различным отраслям производительности, можно судить по крайней мере по тому факту, что большие банки на этот раз не подверглись такому сильному натиску публики, как во время прежних кризисов, и вследствие этого дисконт не поднялся до такой высоты,