въ полную остановку всякой трудовой дѣятельности, всякой торговли и промышленности, если для предупрежденія этого не будутъ употреблены быстро дѣйствующія сродства; дѣло въ томъ, что кризисъ капитала почти всегда переходитъ въ денежный кризисъ, въ такое положеніе дѣлъ, при которомъ орудіе обмѣна отказывается исполнять свойственныя ему функціи, какъ мы это видѣли въ Гамбургѣ и, неоднократно, въ Англіи.
Какъ скоро карточное зданіе спекуляціи, изъ-подъ котораго выдернули одну карту, начинаетъ колебаться и банкротства начинаютъ плодить одно другое, благодаря тому, что каждый разсчитывалъ на состоятельность другаго и напрягалъ свои силы до послѣдней возможности, не заботясь объ обезпеченіи своихъ обязательствъ резервнымъ фондомъ, — всѣ солидные и осмотрительные негоціанты видятъ себя вынужденными держать въ запасѣ большее количество наличныхъ денегъ, чѣмъ въ обыкновенное время. Одновременно съ этимъ, и банкирскія конторы, и банки ограничиваютъ свой кредитъ и требуютъ уплаты по принятымъ относительно ихъ обязательствамъ. Эти двойныя мѣропріятія увеличиваютъ стѣсненное положеніе и общую тревогу. Всѣ спѣшатъ зажать деньги въ рукѣ, чтобъ обезпечить себя на случай непредвидѣнныхъ обстоятельствъ. Цѣны на товары падаютъ такъ сильно, что никто не рѣшается ихъ продавать. Ссуды затруднены, — оказывается невозможнымъ добыть денегъ ни за какіе проценты, даже за самый надежный залогъ; нерѣдко даже богатые люди, если только они не пристроили своихъ капиталовъ въ наиболѣе популярныхъ бумагахъ, нуждаются въ деньгахъ на самыя необходимыя потребности. Это явленіе произошло во Франкфуртѣ на Майнѣ въ 1848 г. послѣ февральской революціи; оно повторялось въ 1847, 1857 и 1868 г. въ Лондонѣ, въ 1857 г. въ Гамбургѣ, и въ маѣ 1873 г. мы встрѣчаемъ его въ большей или меньшей степени въ Вѣнѣ.
Когда дѣло дошло до этого, опасность заострилась и приняла форму денежнаго кризиса; противъ этой-то заостренной формы и должны быть направлены всѣ усилія, если не хотятъ, чтобы тысячи невинныхъ, какъ мы уже сказали, были принесены въ жертву и вся торговля осталась надолго расшатанной. Большею частью бываетъ достаточно одной какой-нибудь мѣры, производящей впечатлѣніе на публику, чтобы осилить недовѣріе, которое является такимъ же неразлучнымъ спутникомъ кризиса, какимъ лихорадка бываетъ относительно физическаго недуга. Въ Гамбургѣ помогла присылка 10 милліоновъ гульденовъ изъ кассы австрійскаго національнаго банка, въ Лондонѣ — пріостановка дѣйствія банковаго закона. Въ послѣднемъ случаѣ, повторившемся два раза, англійскому банку даже не представилось надобности воспользоваться дарованнымъ ему правомъ выпускать непокрытые билеты въ количествѣ, превышающемъ установленную норму въ 14,000,000 ф. Одного распоряженія о предоставле-
в полную остановку всякой трудовой деятельности, всякой торговли и промышленности, если для предупреждения этого не будут употреблены быстро действующие сродства; дело в том, что кризис капитала почти всегда переходит в денежный кризис, в такое положение дел, при котором орудие обмена отказывается исполнять свойственные ему функции, как мы это видели в Гамбурге и неоднократно в Англии.
Как скоро карточное здание спекуляции, из-под которого выдернули одну карту, начинает колебаться, и банкротства начинают плодить одно другое, благодаря тому что каждый рассчитывал на состоятельность другого и напрягал свои силы до последней возможности, не заботясь об обеспечении своих обязательств резервным фондом, — все солидные и осмотрительные негоцианты видят себя вынужденными держать в запасе большее количество наличных денег, чем в обыкновенное время. Одновременно с этим и банкирские конторы, и банки ограничивают свой кредит и требуют уплаты по принятым относительно их обязательствам. Эти двойные мероприятия увеличивают стесненное положение и общую тревогу. Все спешат зажать деньги в руке, чтобы обеспечить себя на случай непредвиденных обстоятельств. Цены на товары падают так сильно, что никто не решается их продавать. Ссуды затруднены — оказывается невозможным добыть денег ни за какие проценты, даже за самый надежный залог; нередко даже богатые люди, если только они не пристроили своих капиталов в наиболее популярных бумагах, нуждаются в деньгах на самые необходимые потребности. Это явление произошло во Франкфурте на Майне в 1848 г. после февральской революции; оно повторялось в 1847, 1857 и 1868 гг. в Лондоне, в 1857 г. в Гамбурге, и в мае 1873 г. мы встречаем его в большей или меньшей степени в Вене.
Когда дело дошло до этого, опасность заострилась и приняла форму денежного кризиса; против этой-то заостренной формы и должны быть направлены все усилия, если не хотят, чтобы тысячи невинных, как мы уже сказали, были принесены в жертву и вся торговля осталась надолго расшатанной. Большею частью бывает достаточно одной какой-нибудь меры, производящей впечатление на публику, чтобы осилить недоверие, которое является таким же неразлучным спутником кризиса, каким лихорадка бывает относительно физического недуга. В Гамбурге помогла присылка 10 миллионов гульденов из кассы австрийского национального банка, в Лондоне — приостановка действия банкового закона. В последнем случае, повторившемся два раза, английскому банку даже не представилось надобности воспользоваться дарованным ему правом выпускать непокрытые билеты в количестве, превышающем установленную норму в 14 000 000 ф. Одного распоряжения о предоставле-
