присутствующихъ, въ немъ оказались 30,000 ф. ст. при письмѣ, въ которомъ говорилось, что деньги эти были выиграны на акціяхъ Южно-Американской компаніи и должны быть розданы бѣднымъ.
Такъ какъ всему подъ луною настаетъ конецъ, то и для спекулятивной горячки, вызванной Южно-Американскими акціями, пробилъ послѣдній часъ. По странному совпаденію обстоятельствъ случилось такъ, что сами директоры компаніи подали сигналъ къ крушенію, въ которомъ лопнули мыльные пузыри и все воздушное зданіе рушилось. Когда акціи общества достигли наивысшаго своего курса — безъ малаго 1100 — и всѣ маневры ажіотажа оказались безсильными поднять ихъ еще выше, правленіе, которымъ овладѣла сумасбродная мысль, что причина этой остановки заключается во множествѣ другихъ эфемерныхъ частныхъ предпріятій, выхлопотало правительственное распоряженіе, которымъ, наконецъ, существованію мыльныхъ пузырей не на шутку полагался предѣлъ. Это распоряженіе, такъ называемое „scire facias“ [1] настаиваивало на исполненіи вышеупомянутыхъ постановленій парламента, направленныхъ противъ мыльныхъ пузырей. Опубликованіе его по королевскому повелѣнію въ Лондонской Газетѣ повергло всѣхъ прожектеровъ и руководителей этихъ плутовскихъ предпріятій въ такую панику, что мыльные пузыри стали лопаться съ такою же быстротою, съ какою передъ этимъ раздувались до своихъ чудовищныхъ размѣровъ. Курсы падали съ неимовѣрною скоростью, — еще скорѣе, чѣмъ они повышались въ былыя времена, и по прошествіи нѣсколькихъ дней нельзя было найти покупщиковъ ни для одной изъ этихъ бумагъ. Наглыя спекуляціи возвратились въ первоначальное ничто, изъ котораго онѣ возникли. Изобрѣтатели ихъ попрятались, и Чэнджъ-Элли вскорѣ сдѣлалась такъ же тиха и пустынна, какъ она всего нѣсколько дней тому назадъ была шумна и многолюдна. Одни были въ конецъ разорены, другіе стыдились признаться въ своей наживѣ и притаились. Но это былъ лишь прологъ. Теперь настала очереь Южно-Американскихъ акцій. Послѣ опубликованія „scire facias“ и во время общаго собранія, на которомъ опредѣленъ былъ дивидендъ, акціи стояли въ іюнѣ 1720 года, со включеніемъ дивиденда, на 850. Съ того времени онѣ начали падать; лишь съ помощью различныхъ ухищреній, къ которымъ прибѣгала клика заинтересованныхъ спекуляторовъ, удалось удержать ихъ до 22 августа на 820. Около этого времени посчастливилось осуществить по нимъ еще одинъ взносъ денегъ, но затѣмъ уже паденіе акцій возобновилось съ неудержимою силою. Директоры теперь сожалѣли объ опубликованіи Scire facias и, чтобы предотвратить гибельныя послѣдствія этой мѣры, по крайней мѣрѣ, для собственныхъ своихъ акцій,
- ↑ Обыкновенно этимъ названіемъ обозначаютъ письменное приглашеніе суда данному лицу объяснить причину, по которой судебный приговоръ не былъ приведенъ въ исполненіе.
присутствующих, в нем оказались 30 000 фунтов стерлингов при письме, в котором говорилось, что деньги эти были выиграны на акциях Южно-Американской компании и должны быть розданы бедным.
Так как всему под луною настает конец, то и для спекулятивной горячки, вызванной Южно-Американскими акциями, пробил последний час. По странному совпадению обстоятельств случилось так, что сами директора компании подали сигнал к крушению, в котором лопнули мыльные пузыри и все воздушное здание рушилось. Когда акции общества достигли наивысшего своего курса — без малого 1100 — и все маневры ажиотажа оказались бессильными поднять их еще выше, правление, которым овладела сумасбродная мысль, что причина этой остановки заключается во множестве других эфемерных частных предприятий, выхлопотало правительственное распоряжение, которым, наконец, существованию мыльных пузырей не на шутку полагался предел. Это распоряжение, так называемое scire facias[1] настаивало на исполнении вышеупомянутых постановлений парламента, направленных против мыльных пузырей. Опубликование его по королевскому повелению в «Лондонской Газете» повергло всех прожектеров и руководителей этих плутовских предприятий в такую панику, что мыльные пузыри стали лопаться с такою же быстротою, с какою перед этим раздувались до своих чудовищных размеров. Курсы падали с неимоверною скоростью, — еще скорее, чем они повышались в былые времена, и по прошествии нескольких дней нельзя было найти покупщиков ни для одной из этих бумаг. Наглые спекуляции возвратились в первоначальное ничто, из которого они возникли. Изобретатели их попрятались, и Чэндж-Элли вскоре сделалась так же тиха и пустынна, как она всего несколько дней тому назад была шумна и многолюдна. Одни были вконец разорены, другие стыдились признаться в своей наживе и притаились. Но это был лишь пролог. Теперь настала очередь Южно-Американских акций. После опубликования scire facias и во время общего собрания, на котором определен был дивиденд, акции стояли в июне 1720 года, со включением дивиденда, на 850. С того времени они начали падать; лишь с помощью различных ухищрений, к которым прибегала клика заинтересованных спекулянтов, удалось удержать их до 22 августа на 820. Около этого времени посчастливилось осуществить по ним еще один взнос денег, но затем уже падение акций возобновилось с неудержимою силою. Директора теперь сожалели об опубликовании Scire facias и, чтобы предотвратить гибельные последствия этой меры по крайней мере для собственных своих акций,
- ↑ Обыкновенно этим названием обозначают письменное приглашение суда данному лицу объяснить причину, по которой судебный приговор не был приведен в исполнение.
