предстояло еще заново прокладывать себѣ дорогу въ страны, производящія эти послѣдніе товары; но за всѣмъ тѣмъ, во многихъ отрасляхъ индустріи и торговли, англійской промышленности приходилось не только выдерживать на европейскихъ рынкахъ конкуренцію континентальнаго труда, но еще и видѣть, какъ континентъ начинаетъ оспаривать у нея, мало по малу, первенство на европейскихъ рынкахъ.
Изъ вышесказаннаго становится понятно, какимъ образомъ англійская промышленность и англійская торговля, вмѣсто того, чтобы подняться послѣ парижскаго мира еще выше, какъ этого ожидали на самомъ континентѣ, пошла, напротивъ, быстрыми шагами навстрѣчу кризису.
Здѣсь намъ необходимо въ нѣсколькихъ словахъ обрисовать положеніе сельскаго хозяйства въ ту эпоху. Послѣ цѣнъ, установленныхъ въ 1812 г. войною и неурожаемъ, наступилъ рядъ урожайныхъ годовъ и въ 1815 настала эпоха необычайнаго изобилія. Между тѣмъ какъ трудящіеся классы населенія снова вздохнули, благодаря этому изобилію, свободно, сельскіе хозяева роптали на низкія цѣны, которыя снова упали до средней цифры 1802—1807 годовъ. Сельскіе хозяева увѣряли, что имъ предстоитъ общее банкротство,—что арендную плату не изъ чего будетъ скоро уплачивать, что почву Англіи скоро окажется невозможнымъ обработывать. На эти жалобы никто не возражалъ съ достаточною энергичностью то, что́ на нихъ слѣдовало бы возразить, а именно: что невыгодность низкихъ цѣнъ можетъ наверстываться массою продуктовъ; что сельское хозяйство можетъ улучшить эти цѣны расширеніемъ своего рынка посредствомъ заграничной торговли, что въ плачевномъ состояніи сельскаго хозяйства еще болѣе, чѣмъ низкія цѣны, виновата легкомысленная расточительность сельскихъ хозяевъ и ихъ ложное стремленіе занять болѣе высокое общественное положеніе, чѣмъ ихъ отцы, помощью не познаній и осмотрительности, а внѣшняго блеска; что несостоятельность ихъ и описи имущества за долги, — факты, которые они выставляли, какъ доказательства упадка національнаго благосостоянія, — обусловлены исключительно чрезмѣрнымъ повышеніемъ арендной платы и тѣмъ, что страшно высокія цѣны предшествующихъ годовъ искусственно усилили безумную неприбыльную затрату капиталовъ на земледѣліе; что плохая почва, за обработку которой побудили приняться высокія цѣны, стоявшія на хлѣбъ во время войны, при нормальномъ ходѣ сельскаго хозяйства должны быть снова заброшены; что хваленыя сельско-хозяйственныя улучшенія въ сущности сводились почти исключительно на расширеніе запашекъ при обработкѣ, ставившей ни во что правила раціональной агрономіи, осмѣиваемой въ то же время арендаторами, да на запущеніе мелкихъ отраслей хозяйства; что загражденіе доступа привозному хлѣбу можетъ только насильственно сосредоточить всю сельско-хозяйственную дѣятельность на воздѣлыванье пшеницы въ ущербъ дѣйствительно производительной культурѣ. Возра-
предстояло еще заново прокладывать себе дорогу в страны, производящие эти последние товары; но за всем тем во многих отраслях индустрии и торговли английской промышленности приходилось не только выдерживать на европейских рынках конкуренцию континентального труда, но еще и видеть, как континент начинает оспаривать у нее мало-помалу первенство на европейских рынках.
Из вышесказанного становится понятно, каким образом английская промышленность и английская торговля, вместо того чтобы подняться после парижского мира еще выше, как этого ожидали на самом континенте, пошла, напротив, быстрыми шагами навстречу кризису.
Здесь нам необходимо в нескольких словах обрисовать положение сельского хозяйства в ту эпоху. После цен, установленных в 1812 году войною и неурожаем, наступил ряд урожайных годов и в 1815 настала эпоха необычайного изобилия. Между тем как трудящиеся классы населения снова вздохнули благодаря этому изобилию свободно, сельские хозяева роптали на низкие цены, которые снова упали до средней цифры 1802—1807 годов. Сельские хозяева уверяли, что им предстоит общее банкротство, что арендную плату не из чего будет скоро уплачивать, что почву Англии скоро окажется невозможным обрабатывать. На эти жалобы никто не возражал с достаточною энергичностью то, что на них следовало бы возразить, а именно: что невыгодность низких цен может наверстываться массою продуктов; что сельское хозяйство может улучшить эти цены расширением своего рынка посредством заграничной торговли, что в плачевном состоянии сельского хозяйства еще более, чем низкие цены, виновата легкомысленная расточительность сельских хозяев и их ложное стремление занять более высокое общественное положение, чем их отцы, с помощью не познаний и осмотрительности, а внешнего блеска; что несостоятельность их и описи имущества за долги — факты, которые они выставляли как доказательства упадка национального благосостояния, — обусловлены исключительно чрезмерным повышением арендной платы и тем, что страшно высокие цены предшествующих годов искусственно усилили безумную неприбыльную затрату капиталов на земледелие; что плохая почва, за обработку которой побудили приняться высокие цены, стоявшие на хлеб во время войны, при нормальном ходе сельского хозяйства должны быть снова заброшены; что хваленые сельскохозяйственные улучшения, в сущности, сводились почти исключительно на расширение запашек при обработке, ставившей ни во что правила рациональной агрономии, осмеиваемой в то же время арендаторами, да на запущение мелких отраслей хозяйства; что заграждение доступа привозному хлебу может только насильственно сосредоточить всю сельскохозяйственную деятельность на возделывание пшеницы в ущерб действительно производительной культуре. Возра-
